– Нет, – отвечали мы.
Вышел капитан и у каждого спрашивал:
– Ты куда едешь?
– Я к девушке на Украину, к знакомой, – ответил парень из Суздаля.
– А ты куда? – спросил он израильтянина.
– Мне тоже нужно, к знакомым.
Нас предупредили в Ростове-на-Дону, чтобы мы на пограничном переходе не разговаривали. Вот мы и играли в молчанку. Хотя всем смешно: и пограничникам, и нам.
– И куда вы собрались? – спросил капитан. – Дома дети, наверное, семьи, жены, а они…
Меня это кольнуло, внутренне я был с ним согласен. Своих бросили, к чужим поехали.
За нами из Донецка приехал большой стреляный пассажирский автобус – может, с пару всего осталось стекол, все остальное было забито картоном. Несомненно, он побывал в боях. Несколько дней назад такая же группа добровольцев из России по пути в Донецк попала в засаду и была обстреляна шквальным огнем. Выжили единицы.
Пока мы шли через этот пункт по проселочной дороге, которая находилась рядом слева, метрах в двадцати двигалась военная техника без опознавательных знаков: «Уралы», УАЗы. В них сидели люди в форме.
Когда ехал из Москвы в Ростов-на-Дону, то на трассе я видел эту технику без номерных знаков, большими километровыми колоннами двигавшуюся по территории Ростовской области. Эту картину, думаю, наблюдали все летом 2014-го, кто проезжал по этой территории. Позже я часто видел такую технику, без номерных знаков, на территории Донбасса.
Но меня и еще трех осетин не пропустили из-за ограничений на выезд за границу, наложенных судебными приставами. Причем они стали действовать именно в этот день. До этого пропускали всех подряд. Начальник пограничного перехода сказал:
– Не повезло, парни, с сегодняшнего дня новое распоряжение. Пройдете с Алексеем. Он в курсе, вас проведет.
Мы ехали назад в Ростов-на-Дону: с одной стороны, с облегчением, напряженность внутри спала, но с другой – с разочарованием, что не уехали вместе со всеми. Переночевали в лагере, куда уже приехало пополнение.
С утра нас распределили: у кого были проблемы с проходом через границу – к Мозговому или к казакам. Нас, человек пятнадцать, отправили к Мозговому, командиру батальона «Призрак»12.
Осетины подошли ко мне:
– Бондо, ты все-таки к Мозговому?
– Да.
– Смотри, он, говорят, людей не бережет, под пули бросает.
– Не бойся, брат, если что – отступать.