изменения в расписании прибытия поездов,
вечное без пяти вопроса
и стрелки часов,
не поспевающие за временем,
все так же лишенным наших скромных чаепитий на краю света,
отлучений, пафоса, болезней роста.
отступаясь от полотна млечного пути, я не забывал прислушаться
к лязгу колес, пересчитывающих железнодорожного полотна рёбра,
когда ладонями колючими шарился по пыльным углам и застенкам, искал
закатившиеся грошики, забытые ржавые детские страхи, пятнышки
неудовлетворенных любовий, молотило солнце
потной тушицей, и бетонные бока супермаркетов
манили прохладой за которой – выпасы звезд
мешали квазары и кварки и черные дыры твоих риторических вопросов о
смыслах и точках отсчета. так все и было:
тишайшие личины, эго, непутевый дрейф вплоть до растворения в ландшафте, до
исчезновенья в точке, и без того едва угадываемой на горизонте.