– Знаешь, – говорил он ей, зарывшись лицом в густые косы, – ты такая удивительная юная женщина! Да-да, именно женщина. Бывают девочки, девушки, а ты с самого рождения настоящая женщина – все понимаешь без слов. Когда я впервые встретил тебя, мне знаешь, чего сразу же захотелось? Прислониться к тебе и так стоять молча до конца жизни.
Ревекка ласково улыбалась и только иногда нежно дотрагивалась кончиками пальцев до его лица. О конкретном будущем он с ней не заговаривал, и Ревекка тоже вопрос о браке не поднимала. Виктория при встречах держалась с ней приветливо, но наедине с Андреем начинала говорить гадости. При этом их с братом отношения словно менялись на полярно-противоположные – она язвила, а он не решался, как обычно, прикрикнуть на нее и остановить.
– Надо же, как мне повезло – всю жизнь держалась от жидов подальше, а теперь….
– Прекрати, Витька, я ненавижу, когда ты говоришь подобные вещи!
– Ну не могу ничего с собой поделать – не люблю их. Я потому и Антонио решила оставить – поняла, что не смогу переварить его маму-еврейку.
– Сдается мне, что там все было как раз наоборот, не надо строить из себя идиотку.
– Не сердись, Андрюша, но когда я представляю себе будущего племянника – эдакого кудрявенького Моисейчика с большим носом…. Бр-р!!
– Да на тебя, дуру, и сердиться не стоит, – вяло отвечал он.
На последнем курсе Ревекка всерьез увлеклась предложенной ей для дипломной работы темой – исследованием несовместимости крови родителей, как причины внутриутробных заболеваний плода. Пару раз она пыталась заинтересовать Андрея, но у того само слово «исследование» всегда вызывало тоскливое чувство. Когда после ординатуры Ревекка поступила в аспирантуру, они стали встречаться все реже и реже, а в начале ноября шестьдесят второго она позвонила Андрею – поздравить с наступающими праздниками. Он начал было говорить, что соскучился и хорошо бы им увидеться, но она мягко прервала:
– А у меня новость, Андрюша, я выхожу замуж. За Юру Эпштейна, моего научного консультанта – помнишь его?
До Андрея не сразу дошел смысл ее слов, он еще какое-то время продолжал говорить свое, а потом запнулся и умолк. Ревекка ждала, в трубке слышно было ее дыхание.
– Ну… поздравляю, тебя, – ему удалось это выговорить относительно спокойным голосом, – надеюсь, ты будешь счастлива.