И Платон сочинил стихотворение якобы от лица незнакомой девушки:
Идёт навстречу мне походкой…
Военная ещё в нём стать!
Когда-то был бы он находкой…
Но мне волненья не унять.
Сверкает сединой на Солнце.
А бирюзовые глаза
Пронзают душу аж до донца,
Меня пленяя до конца.
Подтянут он, не худосочен.
А живота в помине нет.
И голос его громок, сочен.
И жилист он, хоть не атлет.
И внешне он спортивен, собран.
И выглядит он не простым.
Ещё по моде был бы «убран»,
Дать фору мог бы молодым!
Лица морщины и не портят.
А искорки в его глазах
Любовный обещают фортель!
Но он пока на тормозах.
На женщин смотрит то и дело
Интеллектуальное лицо.
Загар его покрыл всё тело.
Надеюсь, кое-что ещё?
И я любуюсь этим дедом!
Любуюсь мудростью годов!
Да и влюбляюсь между делом,
Как пионерка, «Будь готов!».
Втемяшилась идея в темя.
Такие, девки, вот дела!?
Спросил меня бы: «Сколько время?»,
То я бы дедушке… дала!
P.S.
Я же нежная, росток,
Зелёная…, картошка.
Хоть девичий пришёл срок,
Для него я крошка.
Да! Ему бы я дала!
Пусть меня окучит!
Нет! Пожалуй, соврала:
Совесть ведь замучит.
Платону поначалу даже захотелось подойти к ней и познакомиться. Но его мозг быстро просчитал возможное развитие их отношений и последствия этого для всех. И ветеран сдержался, однако, втайне всё же надеясь на инициативу самой девушки. Но вскоре ситуация неожиданно резко изменилась. Девушка встала и, не оборачиваясь, пошла на выход к противоположной двери, будто бы завлекая его за собой. Но Платон устоял.
Если обернётся и призывно взглянет на меня, тогда сорвусь с места! А если нет, тогда и суда нет! – сразу для себя решил он.
Знать, суда нет! А я всё же кобель! Уж жизнь идёт к концу, а ничего во мне с годами не меняется!? – через секунды, наконец, понял он про себя.
Как всё на свете заканчивался июль, однако погода не менялась.
Не менялись и многие люди из окружения Платона.
Например, самый главный «муравей» их садоводческого товарищества – крупный, зрелый мужчина, внешне похожий на попа, или на интеллигента-гуманитария – каждое лето откуда-то перевозил землю на свой участок.
Наблюдая в очередной раз его согбенное, под тяжестью большой тачки с землёй, крупное тело, неспешно даже в жару толкающее перед собой драгоценный груз, Платон вдруг явственно, реально ощутил, как действительно бывают неисповедимыми пути господни!?