– О, вот это здорово, сейчас это редкость – настоящий армянский коньяк. Вы, пожалуйста, открывайте его, а я сейчас.
Специально не глядя на гостя, чтобы не видеть раздражённого прищура, он прошёл на кухню, взял из тумбочки начатую коробку шоколадного ассорти, по пути на мгновение задержавшись у стенного шкафа в коридоре, где ещё со вчерашнего дня лежал полукруг.
Ингвар Янович уже всё-таки откупорил коньяк и даже плеснул в оба бокала.
– Вот! – Богдан широким жестом поставил коробку на столик и взял бокал. – Ну, за знакомство – и за удачную находку! Берите конфетку.
Лицо Ингвара Яновича, казалось, начало багроветь.
– Я не понимаю, – процедил он сквозь зубы. – Я же сказал, что я желаю увидеть полукруг. Я думал вы за ним пошли!
Богдан пригубил из бокала, не отводя взгляда от Ингвара Яновича. «Не из КГБ, стопудово не из КГБ», – с облегчением подумал он.
Сделав ещё глоток, Богдан опустился в кресло.
– Ингвар Янович, – с расстановкой сказал он, – я много думал и решил, что отдам вам эту штуковину только после того, как вы мне объясните, что это такое, а, заодно, кто вы сами такой. Может быть, вашему рассказу о Латвийской Академии Наук поверили доверчивые люди в провинциальном городке, но я не верю, вы уж простите. Я очень любопытный, расскажите, пожалуйста, что это такое. И будем решать, что делать дальше.
Ингвар Янович вдруг обмяк, словно усилием воли сбросил напряжение. Он повертел бокал в руке, тоже сделал глоток и с кривоватой усмешкой посмотрел на Богдана поверх края стекла.
– Знаете, Богдан, – сказал латыш, – есть такая поговорка: «Любопытство сгубило кошку»? Вы не боитесь, что пострадаете? Как та кошка.
Богдан молча пожал плечами, выдерживая взгляд.
– Хм, – Ингвар Янович аккуратно поставил бокал на столик, – а вы ничего себе! Ладно, но я не так много могу рассказать, чтобы стало понятно. Тут ведь надо быть специалистом, чтобы понять…
Гость замолчал и снова, продолжая усмехаться, внимательно и словно с неким презрением посмотрел на парня.
– Это какой-то сплав, верно? – спросил Богдан. – Я, вообще-то, металлург по образованию, в сплавах кое-что понимаю, а такого ещё не видел и не слышал. Мне и хочется узнать, что же это?
Он заложил руки за голову и, потянувшись в кресле, тоже стал внимательно разглядывать Ингвара Яновича. Было совершенно ясно, что этот латыш, у которого вдруг почему-то исчез акцент, имеет такое же отношение к Академии Наук Латвии, как Богдан к Политбюро ЦК КПСС.