Она махнула рукой в сторону богато
накрытого и почти нетронутого стола. Мужчину, которого Том так и не
успел представить, она почти демонстративно игнорировала.
Демонстративно — и неодобрительно, а вот это было за гранью
ожидаемого. Да и возможного тоже.
— А меня вы не спросите? —
проскрежетал его спутник, и без того пребывающий в отвратительном
настроении.
— О чём? — рассеянно улыбнулась
мрина, наблюдающая за действиями официанта: тот как раз упаковывал
бутылки.
— О спуске по тросу.
— Нет, — пожала она плечами. —
Зачем?
Пилот коптера, услышав «Правый
Мизинец», вполне предсказуемо заартачился. Тройной тариф, который
фирма запрашивала в такую погоду, как сегодня, его категорически не
устраивал. Лане совершенно не хотелось спорить, и она открыла было
рот, чтобы предложить пятикратный, но спутник Тома буркнул:
— Десять тарифов. И пятьсот галэнов
сверху лично вам! — и вопрос был исчерпан.
Летели молча. У запасливого пилота
нашлось два пояса с карабинами, две пары перчаток и трос,
снабжённый управляемым фиксатором. Пояса Лана собственноручно
затянула на своих будущих гостях, к тросу присмотрелась с некоторой
опаской, но решила, что сойдёт. Хотя и выругалась. Причем, с точки
зрения Хельгенбергера, очень странно. Такого он от неё не слышал...
а вот его друг заметно подобрался. Подобрался, и смотрел теперь на
девушку с острым интересом, как будто она сделала что-то,
неожиданно обнадеживающее. Вот только что?
Потом был вой ветра, устрашающий даже
здесь, в сравнительной безопасности салона коптера. Вой — и шипение
мрины, как никогда похожей сейчас на обозлённую кошку: фиксатор
троса раз за разом сносило, и она никак не могла зацепиться.
Наконец, трос натянулся. Пояса мужчин были уже пристегнуты к нему.
Миг — и Лана, обхватив Тома ногами чуть повыше талии и защёлкнув на
тросе крепление одного из браслетов, скользнула вниз.
А еще одно бесконечное мгновение
спустя Томас Хельгенбергер обнаружил себя стоящим в безветрии и
относительной тишине огороженной крыши. Он стоял, а по тросу уже
летел его друг, которому («Нет. Зачем?») не требовались ни помощь,
ни страховка. Более того, он летел не просто, а творчески. За трос
он придерживался одной рукой, в другой же был надежно зажат
объёмистый пакет с провизией. И когда приземление состоялось, не
звякнула ни одна бутылка. Да, ему помощь была без надобности. Но
эта-то как догадалась?