За крепостной стеной медленно повел глазами, озирая окрестности,
давая мне время на осмысление.
я остолбенел. Нет, то что парусники в бухте это ерунда —
парусники и в мое время такие. Крепостную стену и бойницы — в мое
время можно увидеть в таком ракурсе. Но вот то, что отсутствует
знаменитый на весь мир мост "Золотые Ворота" — словно пыльным
мешком по голове шандарахнуло. И уж совсем пустяком показалось, что
нет ни небоскребов, громоздившихся в 21 веке на холмах
Сан-Франциско, ни мощных причальных сооружений, а вместо них
неказистые деревянные мостки, Похожие на виденные в детстве на
речушках в маленьких городках, с которых ребятишки купались, рыбу
ловили, а хозяйки полоскали белье. За ними крошечная, по сравнению
с размерами необъятной бухты, Деревушка.
Потрясенный я выдохнул. И почуял беспокойство справа: будто
владелец тела тоже что—то увидел. Но он промолчал. И я горько
усмехнулся про себя: «Сбегал за хлебушком называется», — но в
следующий момент собрался:
"А — это, стало быть, - я ткнул взглядом в сторону судна
побольше: «Юнона». Капитан лейтенант Хвостов Николай Александрович
по—моему. А вон—то «Авось». Там командует мичман Давыдов. И, Судя
по тому, что оба судна под погрузкой, раз вокруг снуют лодки, Вы с
Кончитой помолвлены". — "Именно так", — кивнул Резанов. И снова
попытался повернуть голову влево, чтобы взглянуть на меня. Да где
там!
"Мммдааа, вашбродь", - задумчиво протянул я. — "Вашбродь? -
сдвинул брови Резанов. — Так Вы, что же, стало быть из нижних
чинов?" — "Да это как сказать, - хмыкнул я, — Можно сказать и так.
А вообще Николай Петрович, в моё время, - сделал ударение на слове
"моё", — нижних чинов как таковых нет. Как нет и верхнего сословия.
То есть дворян". — "Как это так?" — "Да вот так", - я как смог
развёл руками.
"Постойте, постойте, а император? Император же дворянин!" -
Резанов думал что поймал меня "за руку". — "Видите ли, Николай
Петрович, ровно через 111 лет — Ну, чуть—чуть раньше, в феврале
1917 года Император Николай II будет низложен... А через год его
вместе с семьёй в Екатеринбурге заколют штыками австрийские
военнопленные".
Ноги Резанова, а значит и мои, от такой скверной новости
подкосились и я пожалел, что заранее не попросил вернуться в
беседку чтобы поговорить спокойной обстановке.