Я не помню, скольких я убил, прежде чем смог остановиться.
Почувствовал себя уставшим, опустошенным. Теперь убивать было очень
просто, любой встречный давал не один повод сделать это без
зазрения совести, легко, непринужденно, спокойно, привычно. Я и
прежде это делал. Но сейчас, появилась какая-то легкость, свобода,
опьянение. Я знал, что могу, и делал. без суеты. Последовательно,
уверенно, и обстоятельно.
Еще через две недели пути по совершенно пустому тракту, я
повстречал толпу прокаженных. По-другому этих людей я назвать не
мог. Они были невероятно худыми, изможденными их полуголые тела
покрывали ужасные нарывы и мясо буквально отваливалось от костей
гнилыми ошметками. В какой-то момент память прошлой жизни
подсказала фантастический образ ходячих мертвецов. Увы, в мире где
есть магия – это совсем не фантастика. Но эти люди были еще живы.
Во всяком случае их речь и действия были вполне осознанными, хоть
каждый из них был близок к безумию. Я побоялся что это может быть
болезнь, причем заразная болезнь, и поспешил просто сбежать, не
желая связываться с несчастными. Помочь им хоть чем-нибудь я не
мог. Среди них были дети, а на детей у меня рука не поднимется. Что
удивительно на животных в лесу эта зараза совершенно не
распространялась. Мало того, животные совершенно потеряли страх и
при виде человека даже не думали убегать. Меня не было всего
месяцев пять. Учитывая дорогу немногим больше полугода. Неужели за
это время все могло так сильно измениться? Я почти не
останавливался. А если вставал на ночевку, падая от усталости, то
устраивал себе лежбище высоко на дереве.
Примерно к середине зимы вдруг наступила оттепель. Неделю
держалась почти весенняя погода. Я уже сбился со счета, сколько
километров я отмахал и которую неделю бреду по этой проклятой
земле. Просто в один из дней я вышел к крепости, стоящей поперек
дороги. Раньше так далеко от своей деревни я не отходил. Но эта
крепость была из новых. Было видно, что строили ее наспех из
круглого, даже неотесанного бруса. Большие деревья вокруг дороги
были вырублены под корень, более мелкие собирали в кучи создающие
завалы на подступах к небольшому частоколу, выставленному по
периметру всей крепости. Горели огни факелов и жаровен. На вышках
дежурили дозорные.
Что-то подсказывало мне что встреча с солдатами ничем хорошим не
закончится. У меня сейчас с собой все мои скромные сбережения,
старинные книги, написанные на древнем языке империи. Только за
одно это меня можно спокойно прирезать. Уж если возвели крепость,
то удерживают рубеж. Стало быть, это и есть линия соприкосновения.
А на таких рубежах, законы государства, и понятия чести, как
правило, не действуют.