— Плохих — это каких? — чисто для проформы уточнил.
Не боись, деда, твой внук венец хорошего человека, доброты и так
далее. Оргий не устраивать не обещаю (нет, ну а вдруг повезёт, да и
если по согласию…), но замашек маньяка вроде нет.
— Это… ну… — дед конкретно так загрузился. — Не убей, не укради,
не делай больно ближнему своему… как бы тебе объяснить попроще…
Старый совсем растерялся. Наверное, тяжело объяснить
четырехлетнему мальчику, каково это — быть хорошим. Да и не только
четырехлетнему — пускай сначала сам себе объяснит.
— Понятие «доброты» очень субъективно, деда, — серьезно покивал
я, делясь мыслями по этому поводу. Вроде как, после смерти я
какое-то время размышлял об этом в том чёрном пространстве, — или
где я там был? — Что хорошо для одного — не обязательно хорошо для
другого. Некоторые заповеди могут нести верные мысли, но лишь с
одной точки зрения. В первую очередь они были придуманы для
управления обществом, однако я не отрицаю, что благодаря этому мы
смогли пережить тяжелый этап становления человече… деда, ты
чего?
Дедушка Илья с широко открытыми глазами на меня уставился, из-за
чего я понял, что, видимо, сказал что-то не то.
— Это я в книжке прочитал, деда, — сделав невинную морду,
показал ему на книгу.
Старый, кажется, сейчас окончательно поседеет. Уставился на
книжку так, словно я держу личные мемуары антихриста.
Блин…
Примерно через полгода-год после того, как ознакомился с
содержанием книжки, уже в пять лет, стал замечать разные интересные
странности. То по небу словно что-то пролетит, то тени как-то
странно движутся, то в зеркалах словно какие-то блики и лица
мелькают.
Пару раз в буквальном смысле видел на улице, как за редкими
прохожими что-то ходит, даже иногда ползёт или летит. Мир стал
открываться для меня с, так сказать, новой стороны, и чем больше
проходило времени — тем больше я начинал видеть красоты
реальности.
От количества вуайеризма я стал ходить ещё более мрачным, так
как понял, что, возможно, попал не просто в мир со всякими
чудовищами, а чудовищами с поголовно странными фетишами. Как ни
странно, но на меня чудища, как и на мою семью, не обращали
внимания — у каждого из нас был амулет, сделанный специально
бабушкой. Носила такой даже мама.
Свою первую побрякушку я получил в шесть месяцев, когда впервые
и наткнулся на местного представителя потустороннего. Почему раньше
такого не было — точно не могу сказать. Не ведьма, в конце концов.
Может, для ауры было неполезно, кто знает.