– Беда, – просипел я, убедился в том,
что нос и рот девушки не забиты тиной или песком, перевернул ее на
живот и сунул ей два пальца в рот, резко надавив на корень языка.
Чему-чему, а технике помощи утопающим меня в свое время хорошо
обучили. Просто я два раза по молодости тонул: впервые из-за
ненужных понтов, а после спьяну. Оба раза добрые люди меня спасали
и откачивали, а теперь вот тот давний опыт пригодился.
По крайней мере, я очень хотел в это
верить.
– Все одно помрет, – вороной каркнула
Лариска, вынырнувшая из реки неподалеку от нас. Да и все ее подруги
здесь же находились, глазели на нас – меня, взъерошенного и
мокрого, и девушку, которая в данный момент прощалась с жизнью. Я
не видел привычных мне знаков Смерти, не слышал мелодий иных миров,
просто это знал. – Отдал бы нам, все лучше бы вышло, хоть какая, а
жизнь. А теперь ни того ей, ни другого.
– Она умрет – ты тоже сдохнешь, –
хрипнул я и снова нажал на язык Вики, всем сердцем желая, чтобы она
сейчас дернулась, закашлялась, а после начала из себя извергать
потоки воды, но при этом осознавая, что, видно, зря я жду чуда.
Надо переворачивать ее обратно на спину и начинать дуть в рот,
время от времени массируя сердце, других вариантов вроде нет.
– Кх-х-х-а-а-а! – выдохнула девушка,
открыла глаза и забилась в рвотных спазмах. – Х-х-х-а-а-а!
– Живучая, – недовольно произнесла
сварливая русалка и тряхнула гривой зеленых волос. – Вот же! Экая
досада!
– Это не она живучая, – холодно
произнес ее повелитель, пристроившийся неподалеку от нас на
бревнышке. – Это ты, задрыга, нерасторопная. Даже утопить
человечицу тебе поручить нельзя. Вот до чего же пустое ты создание,
Лариска, до чего бесполезное. Надо тебя кому-нибудь из соседей в
зернь проиграть, что ли? Я помучался, теперь они пусть
пострадают.
– Ф-ф-фой, – выдохнула девушка,
которую я так и не выпустил из рук. – Ох!
– Все-все, – я погладил ее по голове.
– Обошлось. Ты на суше, и ты жива.
– Одежду дай, – сорванным голосом
попросила Виктория, вытерла ладонью рот, а после, косо глянув на
меня, прикрыла руками обнаженную грудь. Да-да, купалась она почти в
чем мать родила. – И не смотри на меня.
– Почему нет? – удивился Карпыч и
по-молодецки крякнул. – Девка ты молодая да ладная, есть на что
поглядеть. Ну так и ты пользуйся, пока такая возможность есть. А то
лет через десять-пятнадцать, может, сама рада будешь мужику чего
показать, только оно никому уже и не понадобится.