– Он кто? – уставилась на меня
девушка, из взгляда которой постепенно исчезали недавние страх и
боль. – А?
– Это Карпыч, – пояснил я, протягивая
ей поднятый с песка сарафан. – Владыка данной реки и повелитель вон
тех водоплавающих девиц, которые тебя только что на тот свет не
определили.
– Девки мой приказ выполняли, –
любезно пояснил Вике водяник. – Очень захотелось мне тебя в свою
свиту забрать, красавица. Исконно в ней должны присутствовать
только те, кто сам с жизнью простился, в мои воды уйдя. Доброй
волей, так сказать. Но твой случай особый, здесь от традиций и даже
Покона чутка отойти в сторонку можно, тем более что ты сама
нарушила все уклады вежества, которые только можно. По незнанию,
вестимо, только мне до того какая печаль? Нарушила же. Ну и еще
один резон у меня имелся, личный. Только вот не получилось ничего.
Жаль.
– Не разделяю ваше недовольство. –
Натянув на себя одежду, Вика явно стала чувствовать себя чуть
увереннее, правда, на ногах все равно стояла не очень твердо. – Но
рада, что настолько понравилась вам, что вы решили меня убить.
– Не убить, дуреха, – поправил ее
Карпыч мягко. – Забрать. Это разные понятия. Совсем разные.
– Не вижу разницы. Так и так жизнь
закончится, как способ ее потери ни назови.
– А она нужна тебе, такая жизнь?
Понимаешь, о чем я? – глаза Карпыча, до того обычные, налились
нехорошей зеленью. – Много ты от нее радости сейчас берешь? А?
Здесь хоть все настоящее будет. Сама себе хозяйкой стала бы.
Ничего не ответила Вика на его злые,
в общем-то, слова, только поклонилась поясно, подобрала полотенце и
отправилась в ночную темноту, туда, где находился мой дом.
– Постой, ведьмак, – велел мне
Карпыч, и я, подумав, решил уважить его. Водяник же, дождавшись,
пока Вика изрядно удалится от берега, произнес: – Проводишь ее и
возвращайся. Если, конечно, кое-что про подружку свою узнать
хочешь, то, что она сама никогда тебе не расскажет. Надо же мне
тебе за твой героизм при спасении утопающих хоть какую-то награду
выдать, верно?
Много в голосе водяника ехидства
присутствовало, это трудно было не заметить. Не доброе дело он
сделать хочет, а шпильку в бок сунуть за то, что я помешал
реализовать его замысел. Но все равно я согласно кивнул и поспешил
за Викторией, сарафан которой вовсе в темноте неразличим был.