Family X - страница 4

— Нет уж, я не твой муж. Я не твой. Не твой. — И голова кругом.

Так, что я знал, что страшнее бабы с ребенком, может быть только баба с кредитом. Знал, но промолчал.

Х300 успокаивающе погладила меня по руке. Григорий Петрович завистливо икнул.

— Она, что? Все понимает?

— Очень чувствует меня. В таких самое дорогое — это настройка сенсоров на партнера.

— Господи, — прошептал сосед. — Может она еще и говорить умеет?

— Зачем? — удивился я. — Только петь и стонать. Обучалку разговоров я в настройках отключил.

— Петь? — простонал Григорий Петрович. — И, как и, что?

— Ну сейчас я поставил сопрано, и она мне всякие опретки поет. Прикольно получается. — Я улыбнулся. — Рок бонусом шел. Кстати, грудь до восьмого размера увеличивается за три секунды, а цвет кожи меняется до сорока восьми оттенков.

— Дива! Вот бы мне такую! Мечта!

— Абсолютно реальная мечта. Продаете квартиру, остальное берете в кредит. Я вам, как опытный банкир говорю. Поверьте, она того стоит. И никаких Март после семнадцати пользователей.

— Да, где ее квартиру взять —то.

Тут я пожал плечом — у меня была.

Мы переглянулись с Х300 и улыбнулись одновременно.

Ни о чем не жалею. Только ты. Господи, как ты меня чувствуешь. Женюсь.

Х300 прикрыла глаза, молча соглашаясь на все.

Ментал.

______________________________________________

Бонусом аудио озвучка рассказа:

https://storycast.ru/podcast/nikolaj-zajczev-h300-2021/

https://vk.com/wall-190316956_1032

Папа сломался.

Только вчера он шутил со мной, рассказывал, как они создавали меня с мамой, какой это был трудный процесс, занявший не одно десятилетие, а сегодня он сломался.

Я прижимался к бедру матери и не мог отвести взгляда от запаянного стеклянного саркофага. Там в ложе, среди десятка подушечек с медалями, в потертом скафандре лежал почтенный старик. Лицо, обрамленное длинными седыми волосами, выражало безмятежное спокойствие. Я всё ждал, что сейчас он откроет глаза, рассмеется и скажет мне, что эта была шутка. И только я его пойму! Потому что у меня мозг развивающийся, а у мамы нет.

И вдруг я понял.

— Это ты! Это ты во всем виновата! — Я сильно застучал по бедру матери. Она мягко отстранила меня, потом медленно подняла на вытянутой руке.

Наши глаза встретились. Она снова меня считывала! Это было невыносимо!

— Почему ты так считаешь, Триста первый? — мягко проговорила она, вкладывая в голос спокойные нотки отца. Конечно, у нее ничего не получалось!