Салдор пожевал нижнюю губу. Какой смысл был скрывать теперь?
— Летом в наших края заблудились адепты на задании. Они
заночевали у нас. Один из них узнал маму. И рассказал потом в
Академии, что мама растит золотоглазого мальчика и всё у неё
хорошо. Эти новости дошли и до Императора. Он послал клевретов.
Десять человек. Маме пришлось меня отдать.
Толверт перестал улыбаться. Меж его бровей пролегла морщинка.
Будто бы он своими глазами увидел эту картину. Будто знал, как
отчаянно могла сопротивляться Селия.
— Мне жаль, — он отвернулся. — Мы пошлём маме птицу сразу, как
тебя устроим. Расскажешь, как у тебя дела. И что к тебе приставили
меня. Она будет рада получить весточку.
Обещание Эгиса Толверта немного успокоило мальчика.
— Спасибо, — кивнул он.
Они миновали ещё два квартала в молчании и вышли на мост над
Авиеррой. Чародей глянул на своего воспитанника. Проверял между
делом, не плачет ли он. Несомненно, случившееся стало бы для кого
угодно ударом судьбы. Да ещё и встреча с Титусом ВанТорном, который
терпением никогда не отличался, а о тактичности, вероятно, только в
книжках читал.
Но Салдор лишь хмурился и рассеянно глядел по сторонам.
— Главная цель адепта — защита слабых и бесправных, — вдруг
сказал он. — А не «всякие кровавые ритуалы». Знай это, Салдор. И
пусть тебя подобное не тревожит.
— Меня не это тревожит, — ребёнок потёр нос.
— А что же тогда? — Толверт заинтересованно взглянул на
него.
— Город, — мальчик ослабил застёжку на воротнике, словно ему
было нечем дышать. — Он такой большой. Тут всё… чужое. И я будто
оглох. Совершенно не слышу ничего вокруг. Это пугает.
— Согласен, — задумчиво ответил Эгис. — Но это пройдёт. Потому
что ты импери, оторванный от родной земли. Но к Идарису ты
привыкнешь. Более того скажу, ты полюбишь этот город. Потому что
однажды Идарис захочет стать твоим. Это неизбежно.
Салдор лишь тяжело вздохнул. Но не потому, что был не согласен.
А потому, что они давно миновали мост и шли вдоль витрины
кондитерской лавки. Внутри на огромном блюде среди пёстрых пряников
и печенюшек лежали простые медовые коржики.
— Ты голоден? — догадался чародей. — Ну, конечно, голоден. Ты
ведь только приехал. Хочешь, перекусим? Я знаю одно место
неподалёку…
Мальчик покачал головой.
— Сегодня мои одиннадцатые именины, — он опустил взгляд. — Мама
готовит ужасно. Нам готовила экономка, сколько себя помню. Но на
мои именины матушка всегда сама делала медовые коржики и посыпала
их сахарной пудрой. Их невозможно было испортить.