От раскрывающихся возможностей захватывало дух. Большую часть
дня, пока снова не пересохло горло и не засвербило в желудке, я
размышлял над тем, сможет ли Наполеон справиться с этой грандиозной
задачей. Во всяком случае, в том мире, где родился я, у него ничего
не вышло.
Я старался не подавать виду, что страдаю от старых ран, которые
все никак не зажили и недавних ожогов. Делать привал никто не
собирался и от мыслей о политике я незаметно перешел на более
романтические размышления. Меня приятно поразил звонок Иришки. Уже
одно то, что мы, оказывается, совсем не разошлись, необычайно
воодушевило меня.
Из приятных дум меня вывел толчок в плечо. Я обернулся вбок и
зажмурился.
— Что, солнце глазки слепит? — спросил Юра. — Твои пронырливые
хитрющие глазки? У, гнида, так бы и выколол тебе их кончиком
сабли.
Из-за маниакальной подозрительности Павла в стране в ту эпоху
чрезвычайно развилась охота на ведьм, вернее, на шпионов и
заговорщиков. Что же, надо признать, что у Павла были все основания
бояться интриг врагов, поскольку он сам от них в итоге и погиб. Вот
только почему его подданные, уверившись в паранойе императора,
видели козни даже там, где их не было?
Взять, к примеру, меня. Это же надо было придумать, будто бы я,
невинный учитель истории и лекарь-самозванец, могу вынюхивать
что-либо в пользу иностранной державы!
— Вы чего здесь потеряли в песках? — хрипло спросил я. —
Заблудились, что ли?
Юра протянул мне знакомый конверт, на котором было что-то
начеркано затейливыми завитушками.
— Держи, женишок, выронил из кармана во время поездки. Это ты
потерялся, а не мы. Я, слава богу, не шляюсь по стране, заглядывая
в каждый угол, а выполняю поручение командующего и веду дальний
дозор, чтобы вылавливать соглядатаев, вроде тебя.
Я совсем забыл про письмо Ольги, дурья башка! Столько событий
прошло, что поневоле и голова забудешь, не то, что послание от
девушки из далекого прошлого.
— Мне что же, зубами его рвать? — спросил я недобро, указав
подбородком на связанные руки. — Чего вы меня спеленали, как
каторжника? Куда я денусь с этой пустыни, со скорпионами и
фалангами сбегу танцевать?
Казак, ехавший рядом, вопросительно поглядел на есаула и тот
кивнул, разрешая снять с меня путы. Когда мне развязали руки, я тут
же, как коршун, выхватил письмо из ладони Юрия.