— Вот именно! — закричал я. — А в моей реальности никакого
похода не было! Он умер в 1800 году!
Э-купол вдруг заполыхал лиловыми пятнами и завибрировал. Вся
окружающая действительность задрожала, как в зыбком мареве
каракумской пустыни.
— Скорее! — закричал Кеша. — Сейчас континуум схлопнется! Ты
попадешь обратно в прошлое. Готовься!
Я с сожалением бросил ему телефон и обернулся. За моей спиной в
центре купола появилось круглое отверстие с рваными краями. За ним
виднелись пески, чахлые кустики, политые щедрыми лучами жаркого
солнца.
— Запомни! — продолжал кричать дрожащий Кеша. — Есть высокая
вероятность, что портал схлопнется и ты навсегда застрянешь в
пространственно-временном континууме! Я уже не смогу вытащить тебя
оттуда!
— О, спасибо, ты чертовски умеешь вдохновлять людей! — крикнул я
саркастично. — Что еще может случиться? Меня перережет пополам или
размажет по твоим квантовым штукам?
Кеша пожал плечами и поправил очки. Купол вибрировал все больше
и низкий протяжный звон заглушал его слова.
— Теоретически может случиться что угодно! — закричал он. — Твое
тело может разлететься на атомы в одну секунду.
— Ладно! — крикнул я. — Давай сделаем уже то, что надо. Еще
минута разговоров с тобой и я обделаюсь от страха.
Я подошел к вибрирующему и искажающему воздух отверстию,
осторожно примерился, махнул Кеше на прощание и нырнул внутрь, как
в бассейн, стараясь не коснуться рваных краев.
Кататься на американских горках, конечно же, увлекательное
занятие, никто не спорит. Но не второй раз за день, причем на
голодный желудок и с потревоженными ранами. Как душевными, так и
телесными.
В общем, нырок в хроно-прорубь по неприятным ощущениям мог
соперничать с самыми головокружительными аттракционами мира,
притом, что я участвовал в них один-одинешенек.
Сначала, как водится, меня окутала полная тьма. В голове
воцарилась пустота. Это уже было не так страшно, я наслаждался
покоем и отсутствием мыслей.
Затем вдруг резко произошел перепад. Я завертелся вокруг оси,
как спиннер, который пару лет назад целыми пачками изымал у своих
учеников. Наверное, если наблюдать за мной со стороны, я, как и
спиннер, тоже превратился в бешено мерцающий круг от дикого
вращения.
Поначалу это не особо мешало мне, если не считать легкого
головокружения. Я, можно сказать, бултыхался в самой настоящей
невесомости, вокруг темнота, поэтому вращение не наносило особого
вреда.