Впрочем, это оказалась не совсем земля, а бархан обжигающего
желтого песка. Я свалился на него боком и отбил все кости,
уцелевшие после временного путешествия.
— Что за шуточки? — заорал я во весь голос, вскочив с горячего
песка. — Где я очутился? Почему я не в городе? Кеша, ты сдурел, что
ли?
Но ответом была тишина. Вернее, не тишина, а безразличие. Вокруг
на многие километры простиралась пустыня, с занесенными песком
холмами и жалкими, стелющимися к почве растениями, похожими на
узников, прячущихся от расправы палача. В воздухе порхали проворные
птицы, по земле проползла змея, и ничего, хоть отдаленно
напоминающее о присутствии двуногих разумных существ.
Солнце палило немилосердно и я почувствовал, что вскоре буду
умолять вернуть мне недавний дикий холод.
— Твою-то ногу через забор забирайло… — пробормотал я
ошеломленно, осматривая окрестности.
Как меня угораздило забраться в эти дикие пустынные края? Где
ближайшее жилье? И вообще, кто-нибудь скажет мне, в каком веке и
году я очутился? Это точно нужная остановка, а не новые пранки от
квантовых шутников? Надеюсь, меня не забросило в эпоху Ивана
Грозного или времена Золотой орды?
— Вы издеваетесь, что ли? — продолжал я бормотать, тщетно
пытаясь найти признаки человеческой деятельности.
Голову сильно напекло, от песка поднялся невыносимый жар, как от
нагретой сковороды и я пошел на юго-восток. До приземления мне
показалось, что где-то далеко там есть город, значит нужно идти
туда.
Интересно, какое до него расстояние? Смогу ли я добраться до
поселения через раскаленные пески?
Вокруг негде было укрыться, и я, как самый последний идиот,
просто шел на восток. Я даже не удосужился накрыть чем-нибудь
голову. Ну что же, пустыня не прощает глупости и вскоре у земля в
очередной раз завертелась у меня перед глазами, а затем я вдруг
обнаружил, что лежу лицом вниз, набрав полную носоглотку песка.
Вдобавок песок невыносимо жег щеку и я не мог долго
прохлаждаться, лежа на боку и рассматривая местные пейзажи. Я
вскочил с очередным воплем и тут же чуть не свалился снова.
Земля и небо дыбились передо мной ходуном. Я потер обожженную
щеку, а затем хлопнул себя по лбу и ущипнул за уши, стараясь
привести себя в порядок. В голове звенело, хотелось лечь и забыть
обо всем. Вот досада, это же я схлопотал солнечный удар!