Над головой приоткрылось окно, за стеклом показалось ее
лицо.
— На обратном пути дров прихвати, ага? Камин хочется
затопить.
— Без проблем.
Камин мы с весны до осени обычно не трогали, но сейчас и вправду
охота по такой погоде. Пора, сезон наступил. И сесть рядом с
книжечкой и коньячком. После бани. А что?
Навесной замок на сварной металлической будке открылся легко, а
вот створка двери — с усилием: ветер так и норовил ее закрыть. Я
накинул на ручку петлю из толстой проволоки, закрепленную на
столбике дровяного навеса: света внутри не было, весь расчет на
естественное освещение и маленький фонарик в кармане. Из сарайчика
пахнуло солярной вонью, лишний раз подтвердив, что я все правильно
сделал, настояв на отселении дэрчика. Небольшой агрегат на
металлических полозьях солидно занимал центр крошечного помещения,
от него тянулся кабель к стене, к белой пластиковой коробке.
Ветер бросил мне в спину через дверь вихрь мелких капель,
заставив поежиться. Обойдя генератор по кругу, я присел за ним,
разложив на бетонном полу принесенные инструменты.
— Так, и чего дальше? — спросил я сам себя.
Словно в ответ на мои слова порыв ветра с грохотом захлопнул
дверь, погрузив меня в абсолютную, полную темноту, не нарушаемую ни
единым лучиком света. От неожиданности я дернулся, попытался встать
и приложился затылком о низкий потолок, да еще не о гладкий
стальной лист, а о грань уголка.
— Блин, петлю сорвало, — пробормотал я, почесав ушибленный
затылок.
Откуда-то сильно потянуло холодом, словно рядом открылась дверца
холодильника, по спине пробежала волна озноба, затем все словно
онемело — и лицо, и руки. Сильно закружилась голова, я даже
вынужден был опереться на генератор, чтобы не упасть. Ощущение было
такое, как если долго сидишь на корточках, а потом резко
вскакиваешь и чувствуешь, что вот-вот свалишься в обморок. Заодно
откуда-то вместе с холодом накатила волна страха. Самого настоящего
детского страха, той самой боязни темноты, о какой я за многие годы
даже забыть успел. Показалось, что кто-то стоит прямо у меня за
спиной и дышит в затылок, явно замышляя недоброе.
Не удержавшись, я рванулся в сторону, наподдав ногой по
рассыпанному по полу инструменту, со звоном разлетевшемуся,
суетливо сунул руку в карман, нащупав тонкий цилиндрик
светодиодного фонарика, и, выхватив его рывком, как пистолет,
включил. Темнота шарахнулась от его яркого луча, а вместе с нею
разлетелся и страх. Чего это я, действительно?