Когда я перестала двигаться, по его выражению, как беременная
улитка (а это случилось к концу четвёртой луны обучения), Марианна
предложил попробовать использовать частичное слияние с фениксом в
моменты боя. К тому времени я освоила основы обращения с кинжалами,
в том числе метательными, и иглами, и Марианна пока безуспешно
пытался научить меня основам боя с коротким мечом.
Сливаться с фениксом мне не хотелось даже частично. Поэтому
внимательно выслушав теорию, я быстро пошла на попятный, пока дело
не дошло до практики. Слишком яркими оставались воспоминания о
предыдущих попытках и о сковывающих, приносящих боль печатях.
Правда, уже через час, доведённая до бешенства постоянными
подначками и неудачами в длительном спарринге с Марианной, я, не
задумываясь больше, высвободила Зверя.
И очнулась после этого на полу. Голова жутко гудела, как большой
потревоженный колокол. Надо мной, как ни в чём не бывало стоял
Марианна. Назидательно подняв указательный палец, он
провозгласил:
- Вот к чему ведёт потеря контроля над своими эмоциями. Ты
совершенно не воспользовался тем, чему я тебя учил.
- Но должна была остаться память тела. Ты сам говорил, - вяло
отреагировала я на нападку.
- А у феникса своя память и своё представление о боях и чхать он
хотел на память твоего тела с высокой колокольни.
Хотя я громко возмущалась вслух, но в глубине души была согласна
с Марианной. Это был опрометчивый шаг. А с фениксом мне и вправду
нужно научиться уживаться.
Моя индивидуальная учёба уже подходила к концу, а я чувствовала
себя всё такой же слабой, как и вначале этих пяти лун. Марианна всё
так же оставался для меня недостижимым идеалом. Даже в короткие
мгновения слияния с фениксом, когда я вроде как контролировала нас
обоих, я прекрасно различала пропасть, разделяющую меня и моего
учителя. Мне ни разу не удалось его зацепить. Марианна всегда столь
виртуозно уворачивался и отбивал направленное на него оружие, что
мне оставалось лишь скрипеть в полном бессилии зубами.
Риока тоже был силён, но мне трижды удалось его слегка ранить,
так что можно было сказать, что с Марианной он не шёл ни в какое
сравнение. В остальных предметах я ощущала определенные сдвиги, но
Риока всегда повторял, что я могла бы сделать за это время
больше.
За пять дней до приезда учеников и наставников Марианна перестал
пичкать меня различными противными декоктами и настоями, которые
уже стали неотъемлемой частью моей жизни, а также запретил
пользоваться мазью Безрака.