А после ухо будто бы разорвало на миллиарды осколков. Зрение не
могло понять, в каком положении я сейчас нахожусь, ибо мир вокруг
начал крутиться, пока мое тело, наконец, не нашло ближайшую стену,
об которую затормозило. Теперь боль в ухе отошла на второй план,
ведь болело теперь абсолютно все. Я начал медленно сползать по
стенке, оставляя кровавый развод.
— У врача скажешь, что с лестницы упал. — Слышалось как сквозь
вату — Говорят, некоторые пробуждали дуги от столкновения с чужой
силой. Кто знает, может ты подтвердишь это правило и станешь не
таким бесполезным. До встречи, Казя.
Дверь закрылась а я с удивлением отмечал, что да, тело мне
действительно досталось крепкое. Интересно, это личная особенность,
или это так повезло Казимиру, теперь, правда, уже мне. Вскоре
прибежала сестра, которая будто только и ждала, когда «коллекторы»
уйдут и начала всячески помогать, разместив меня у стенки, чтобы
было на что опираться, а после прибежала с небольшой аптечкой и
начала нещадно поливать меня спиртом, попутно недовольно
причитая.
— Ну вот чего тебе вечно неймется! Они бы скоро ушли, ничего бы
страшного не случилось! Они не имеют права вламываться в квартиры,
пусть даже в такие захудалые, как наша! Вечно ты ведешься на
провокации!
Я же не мог пока ничего ответить. Ну да, незнамо что взыграло,
но ведь вроде не так и плохо вышло? Меня занимало другое.
Демонстрация местной магии. Она здесь делилась на семь дуг, так
как, по сути, совпадала цветами с радугой, и, соответственно,
разделялась по силе от красного цвета к фиолетовому. И по мне
сейчас вдарили рядышком лишь третьей дугой из семи. Всего лишь от
одного непрямого удара я чуть во второй раз с жизнью не попрощался.
Причем он был сделан далеко не в полную силу…
— А-а-ай — Оторвало меня от раздумий то, что сестренка принялась
хлопотать над ухом. Делала она все очень быстро, с явно
прослеживающимся умением.
— Что, больно? Раньше надо было думать прежде чем дверь
открывать, терпи! — Продолжила она возмущаться.
— Анна, не сейчас, так потом они бы нашли способ выцепить нас. Я
посчитал, что лучше раньше, чем позже. Я обязательно сделаю так,
что это был последний их визит! — говорил не совсем я, но где то
внутри думал примерно так же. Угроза была вполне понятной. Если
ничего не поменяется, очень вероятно, что Аню просто продадут в
бордель. И у меня нет ни сил, ни денег, чтобы это как-то изменить.
И пусть присутствовали чужие чувства к ней, как к своей семье, я
был согласен принять их. Всегда мечтал о сестре.