«Местность — вот наш самый главный враг. Отбросив амазонок в
их родные края, мы столкнулись с непроходимыми джунглями, которые
кишат чудовищами и смертельной живностью. Только за последние
двенадцать часов я потерял свыше пяти сотен человек, пытаясь
продвинуться сквозь эту местность лишь на несколько километров! И
при том, что не было огневых контактов с этими дикарками! При таком
раскладе моя армия станет полностью небоеспособной через четверо
суток и мне придётся отступить на исходные позиции. Это
неприемлемо».
«Сегодня было очередное совещание. Пришлось принять
непростое решение. В текущей ситуации я не вижу никакого
рационального способа, чтобы продолжать наступление. Я приказал
офицерам закрепиться на текущих позициях и ждать подхода
подкрепления. Генералиссимус Будо обещал свежие силы в течение этих
двадцати четырёх часов. Я не сомневаюсь в слове верхового
главнокомандующего, но хочется надеяться, что кого бы он не послал
— они прибудут пораньше и мы сможем добить этих дикарок, пока они
не оправились после сокрушительного поражения в битве под
Пашинье».
Карл Флеминг опускает свой походный карандаш на пожелтевшие
страницы личного блокнота и тяжело вздыхает. Достав из кармана
белый платок, он протирает им собственное лицо. Ткань моментально
намокает, покрывшись потом Флеминга. Здесь так жарко и влажно, что
дышать почти невозможно. От ночного зноя и духоты нельзя спастись
даже в прохладе палатки.
Поднявшись с грубо сделанного раскладного стула, генерал вяло
подходит к походному умывальнику, который установлен в его палатке.
Там закреплено зеркало. Оттуда на Карла Флеминга смотрит
измождённый и уставший мужчина с глубоко посаженными серыми
глазами, которые окружены большими кругами. Серые, короткостриженые
волосы грязны и мокры. По грубому лицу, испещренному боевыми
шрамами и густой сетью морщин, стекают гроздья пота. Тонкие губы
совсем иссохли — кожа на них начала трескаться. Карл всегда
гордился своей внешностью — в свои шестьдесят два и сложен, и
физически развит так, что не каждый юноша может этим похвастаться.
Но война с амазонками сильно истощила его. Флеминг вынужден
признать — он стал похож на настоящего старика, которому давно пора
на пенсию.
Сделав очередной глубокий вздох, Карл наклоняется вперёд, чтобы
набрать в ладонь воды. Несколько раз подёргав крючок, он позволяет
желанной леденящей жидкости наполнить его руку, после чего Карл
делает то, о чём мечтал уже десять минут — умывает лицо.