Дагомея оборачивается и видит Келлера. Рубящим ударом жрица
обрушает свой сияющий посох на рыцаря. Ещё никогда в жизни Астерия
не видела, чтобы кто-то так легко смог уклониться от удара Дагомеи.
И даже, несмотря на канонаду выстрелов и звуки ближнего боя, царица
отчетливо слышит спокойные слова мужчины:
— Я дарую тебе смерть воина.
Дагомея пытается поднять посох и ударить бок Келлера, но тот
наступает бронированным сапогом на древко, резко дёрнув оружие вниз
и выбив его из рук жрицы. Удар рыцаря подобен атаке чёрной змеи.
Астерия может различить лишь чёрную тень, что как будто делает укол
в грудь жрицы. Когда принцесса понимает, что же произошло, то
ужасается — Келлер держит в руке ещё бьющееся сердце Дагомеи, что
он сам разглядывает.
— Нет! — Астерия никогда не думала, что сможет так быстро
бежать. Мгновение, и она подле Дагомеи. Как раз, чтобы схватить её
и не дать упасть. Выпучив глаза, чернокожая жрица смотрит на своё
сердце, которое обливается кровью в руках Келлера. Из открытого рта
вырывается сдавленный, болезненный крик. Астерия видит во взгляде
воительницы страх и трепет…
Но не это самое ужасное зрелище. Астерия, замерев на месте,
узревает ожившую тень за Чёрным рыцарем. Она принимает
человекоподобный образ с хищной мордой, полной белоснежных зубов.
Келлер небрежно кидает живое сердце назад, и тварь за спиной ловит
его своим щупальцем, чтобы в следующий миг проглотить с довольным
причмокиванием.
Астерия чувствует, как крепкое тело Дагомеи обмякает в её руках.
Ноги подкашиваются, и чернокожая жрица полностью наваливается на
свою принцессу. Та плавно опускает её на холодную поверхность
известняковой стены. Когда Астерия поворачивает голову Дагомеи к
себе, её встречают закрытые глаза и обмякшее, умиротворённое лицо
жрицы.
«Нет!»
Взгляд полной ненависти устремляется на того, кто именовал себя
Келлером. Чёрный рыцарь, скрестив руки на груди, смотрит на
Астерию. Красные линзы его богомерзкого шлема не мерцают, а как
будто пытаются заглянуть в само нутро принцессы. Он всё ещё
прижимает бронированным сапогом посох Дагомеи.
— Ты за это заплатишь! — цедит сквозь зубы Астерия. Ещё никогда
её прекрасный голос не был полон столь сильной, первобытной
ненависти.
— Ты не первая, кто это говорит. И далеко не последняя.
От спокойного голоса Келлера Астерия хочет в это же мгновение
ринуться вперёд и вбить его шлем в стену города. Бить до тех пор,
пока он не сломается и не станет никчёмной железякой, которая
изуродует лицо мужчины.