Тацуми напрягается, вспоминая давнюю историю.
— Если я помню верно, то он смог разгромить их под вратами
Вестфолла, где занял оборону.
— Верно, Дэус тогда решил не преследовать отдельные кочевые
группы, а просто сжёг все леса в округе, организовал кучу ловушек и
вынудил кочевников атаковать в лоб Цитадель. Мне их тогда было
жалко – мы их расстреливали десятками тысяч, а они продолжали на
нас переть, словно абсолютно не ценили свою жизнь. С другой
стороны, это была славная бойня, я никогда в жизни не слышал такой
дикой какофонии из предсмертных воплей, ржания лошадей и завывания
артиллерийских орудий. Бой шёл одиннадцать часов, ребята, и когда
всё кончилось, ваш отец вместе со мной вышел на крепостную стену и
глубоко вдохнул воздух, после чего спросил у меня: «Ты чувствуешь
этот запах? Это порох, перемешанный с кровью убитых врагов. Это
вкус победы, Ривер». Незабываемое было зрелище – всё поле, до
самого горизонта, в телах убитых кочевников, повсюду звон мух, что
начали копошиться в ещё тёплых телах лошадей и людей, но запах
тогда был просто божественным.
— И вот ещё был случай, с пиратами, уже после того, как ваш отец
ушёл в отставку. Тогда у меня под началом появился молодой
парнишка, звали Булат. — При упоминании этого имени на лице Ривера
появляется слабая улыбка. — Хороший был солдат и человек, жаль, что
гей, и к тому же перешёл на сторону революционеров. И он первый
владелец Имперского Оружия, который оказался в моём распоряжении. В
течение недели мы вместе с имперским флотом выискивали базу
пиратов, что оперировали на восточной границе, терроризируя местные
города. Может быть помните, лет семь назад в главном имперском
музее появился клюв гигантского спрута?
— Конечно помним, — оживляется Тацуми. За этими рассказами
бывалого вояки у него пробудился аппетит, и он с большим трудом
отрывается от порции запечённой курицы, а вот Яша не может
преодолеть себя и с жадностью заглатывает очередной кусок
прожаренной рыбы, сдобренной большой порцией специй. — Мы тогда ещё
в академии учились и с интересом пошли смотреть на свежепривезённый
образец. Я так понимаю, Ривер, это твоих рук дело?
— И да и нет. Тут постарался Булат. Во время очередного нашего
патруля внезапно наш корабль остановился. Просто плыли и резко
встали, словно сели на мель. Разумеется, моряки давай к борту и
святить на дно, чтобы понять, в чём дело. Смотрим - дна не видно, и
по картам здесь не должно быть никаких подводных возвышений. А
потом наш фрегат как накренило, и из воды высунулось щупальце
метров сорок в длину, толстое, как пять человек. И таких, наверное,
было штук десять. Я до сих пор помню крик одного из матросов, что
рядом со мной завопил во все горло: «Кра-а-а-акен!» Но, надо отдать
должное морским волкам, несмотря на атаку морского монстра, моряки
не запаниковали и начали отбиваться. Использовали зажигательные
гранаты, разрывные патроны, даже стреляли из главного калибра. Я
тоже пытался помочь чем мог, но моя шпага не могла даже поцарапать
толстую кожу этого кракена. И затем на палубе появляется сам Булат.
Он всегда умел подбирать самые драматичные и нужные моменты для
своего выхода, и, вскинув свой меч, завопил во все горло:
«Инку-у-урсио!» Знаете, я тогда подумал, что его тейгу, а именно
дракон Тиран, всё ещё жив, потому что эта тварина появилась перед
нами и окутала его, и все забыли о том, что нас осаждает подводный
монстр. В следующий миг этот безумный храбрец ныряет под воду, и
спустя пару секунд мы слышим мощный хлопок. И буквально через
десять секунд из воды выпрыгивает Булат, весь в тёмной субстанции и
внутренностях кальмара, и держит в руках клюв, что больше его
самого раза так в два. И что самое интересное: в этот же самый день
мы нашли базу пиратов, и этот храбрец снова полез в бой первым и до
нашего прибытия он перебил всю сотню разбойников. Один. Буквально
за пару минут.