Когда я в последний раз был в ночном клубе? Так сразу и не
вспомнить, но сто процентов давно, кажется, когда только начали
встречаться с Яной. Точно, мы отмечали ее диплом.
В тот раз я так нажрался, что из клуба меня под руки выносили
Яна с подружкой, до сих пор стыдно. Не за то, что перепил – с кем
не бывало? – а за то, что накидался в хлам вместо того, чтобы
прикрыть девчонок. Случись что, защитить их было бы некому. Уровень
ответственности в то время уходил в отрицательные значения, хоть и
было мне тогда под тридцатник.
Странно, что я это понял только сейчас. Именно поэтому вместо
того, чтобы насладиться столь любимым мною ранее пивом (система бы
сразу заорала про алкогольное опьянение, токсичный этанол в крови,
разрушение нейронов в головном мозге и повышение уровня женских
гормонов эстрогенов), я пью грузинскую минеральную воду. А заодно
присматриваю за ребятами.
Еще страннее, что меня это совсем не напрягает. Мне хорошо,
комфортно, и вообще, греет тепло дружеского общения. Если бы не
Испытание…
Что за черт? Высокое «Восприятие» фиксирует что-то нерядовое в
мерном звуковом фоне клуба. Прислушиваюсь, осматриваюсь и
периферийным зрением замечаю, что возле бильярдных столов какая-то
возня, до меня доносятся крики, пробивающиеся сквозь шум
музыки,
Вскакиваю с дивана и иду туда, на ходу оценивая обстановку. Кир
сцепился с парнем в цветастой приталенной рубашке, а Генку,
кинувшегося их разнимать, оттаскивает в сторону какой-то амбал. Не
знаю из-за чего они повздорили, но в последнее время мне не
привыкать. Ни страха, ни адреналина. Контроль, уверенность и
желание решить дело миром, не из боязни, а от уверенности, что
готов к драке.
Вклиниваюсь между Киром и высоким парнем – двадцатитрехлетним
Александром Дорожкиным. Привычка – вторая натура: походя выясняю и
запоминаю имена, фамилии, возраст, чем расширяю базу данных ЕКИИ.
Мало ли когда пригодится.
– Стоп! – рычу на багрового запыхавшегося Кира, продолжающего
нелепо молотить воздух, чуть ли не закрыв глаза. – Кир!
Остановись!
Пользуясь тем, что Кир, прислушавшись, опускает руки, оппонент
задвигает ему кулаком в ухо, а следом – в затылок и в скулу. От
боли Кириченко сгибается, и мне приходится оттолкнуть налетевшего
на него Дорожкина.
– Ты охренел? Он же остановился, ты чего его бьешь? – заслоняю
Кира, раздвинув руки и не давая парню пройти.