– Может, передумаешь, Фил? – смеется Картер мне в
лицо. – Без шансов же!
Я успеваю мотнуть головой, отвечая на предложение, и
одновременно уйти с линии направленного мне в живот копья. Потом
контратакую и на этот раз успеваю провести серию ударов, выбивая из
него больше тридцати процентов здоровья. С выносливостью у толстяка
негусто, очки здоровья тают на глазах.
От одного из мощных панчей его шлем трескается, и я бью туда еще
и еще.
В тот момент, когда я почти верю в возможность победы, мне в бок
впивается что-то острое, дырявя и перекручивая внутренности.
Грызущая боль сбивает дыхание, в глазах мутнеет. Система
сигнализирует о полученном критическом уроне, о дебафах отравления
и кровотечения. Скосив глаза вниз, вижу, что клинок, которым
орудует толстяк, покрыт черной дымящейся слизью.
Ноги подгибаются, и я падаю. Ядовитая хрень, которой покрыт
кинжал, парализует мышцы. Таймер дебафа невыносимо долго
отсчитывает секунды до конца эффекта, и освобожусь я только через
десять. Противнику хватит и двух-трех, чтобы меня добить, но
решающих ударов не следует.
Панель военных юнитов свидетельствует, что все мои рапторы уже
полегли, а дилофозавры держатся на соплях оставшегося здоровья.
Вдруг что-то или кто-то срывает с моей шеи платок, а в
оголившуюся плоть тут же впиваются щупальца кровососов. Рядом
что-то сосредоточенно сочно сопит и хлюпает.
– Ешьте, ешьте. Восстанавливайте силы, – отечески
бормочет Картер.
Глядя на это, понимаю, что хозяином для меня он станет хорошим,
заботливым. От этой мысли меня выворачивает.
Толстяк снимает шлем и стирает со лба пот, будто бой уже
закончен. Спустя мгновение понимаю, что исчезли звуки плевков,
значит, все мои полегли, а мое здоровье в красном секторе.
Практичный этот музыкант, ничего не скажешь. Специально не добил,
чтобы отлечить мобов. Четыре щупальца, присосавшись к шее и вискам,
не только отнимают мою кровь и здоровье, но и причиняют жгучую
боль. Шея становится чугунной и горит так, словно на нее надели
раскаленный металлический обруч.
– Через минуту все для тебя закончится, Фил. Ты умрешь,
потеряешь свой единственный гексагон, а потом развоплотишься.
Очнешься в том мире и в тот день, когда впервые примерил на себя
подключение, – театрально грустно говорит Картер. – Вот
только без всяких штучек из будущего, а твоя серая унылая жизнь
продолжится с того же момента. Откуда я знаю? А ты что, думал, я
был другим? Неудачник, алкоголик, которого бросила жена и от
которого отвернулись не только знакомые, но даже родные дочери. Не
знаю зачем, но эти Старшие выбирают своих кандидатов среди
лузеров.