– Почему нельзя?
– Потому что. Потому что мертвое есть
мертвое.
– А почему так сложилось, что ты жил
у мельника в нахлебниках? – полюбопытствовал Хорк. – Ты сирота?
– Я не знаю. Мне было, наверное, года
четыре, когда мать привела меня к мельнику на порог, на рассвете,
все спали еще. Велела сидеть и ждать, когда выйдут хозяева.
Заставила меня выучить имя – и ушла. Больше я ее никогда не видел.
И ничего, кроме имени, от родителей мне не осталось. Сейчас я
понимаю, почему она выбрала именно мельника, – ему лишний рот не в
тягость, может выкормить мальчишку себе в работники. А может,
подглядела заранее, что у него свои дети малолетние есть, думала,
наверное, что раз так – не обидят подкидыша. Что я могу сказать? С
голоду я не умер, но каждый кусок отработал втройне. А в девять лет
я от него сбежал. Верно говорят, что сбежавшие дети обычно
возвращаются домой к ужину, и мне очень вернуться захотелось, когда
вечер настал, – но я ведь не мог вернуться. Вот и собрался уйти с
навьями – думал тогда, что хорошо так жить: резвиться на травке
целыми днями, ни холода, ни голода не знать.
– И ты никогда не пытался найти
родителей?
– Пытался, но пока не нашел.
– А что было с тобой потом? –
продолжал спрашивать Хорк.
– Это долгая история. В общем,
порезвиться на травке мне не довелось. И уже через три дня я сильно
жалел, что убежал от мельника. Потому что меня подобрал черный
колдун, самый страшный человек в деревне. Даже когда мельник за
мной к нему явился – со всем уважением и цыпленком в подарок, –
колдун на мельника только цыкнул, и тот убрался восвояси и обо мне
больше не заикался. Черный колдун часто забирал к себе сирот, а
куда они девались потом, никто не знал…
Будто нарочно рассказ колдуна опять
оборвался на самом интересном месте – за печью раздался шорох, а
потом скрипнула доска. Колдун приложил палец к губам и подался
вперед, Хорк замер – он никогда не видел нави. Жаль, в темноте было
ничего не разглядеть.
И тут совершенно неожиданно на голову
выплеснулось не меньше ведра воды! Хорк вскочил, ругаясь и
отплевываясь, – и тут же ударился головой о висевший на крюке
котел, из которого за шиворот тоже хлынула вода.
– Я же говорил, что шутки у него
дурацкие, – прошипел колдун, не шевельнувшись, а из-за печки
раздался противный хриплый смешок. Или это Хорку показалось? –
Сядь, Хорк. Не суетись…