– Но я-то не колдун… – усмехнулся
Лахт. – Я ученый механик.
– Да? А чертеж, который приносил твой
человек? Это, по-твоему, не сакральная геометрия? Я своими глазами
видел на нем изображение рога!
О боги, сущие и мнимые!
– А изображение рога как-то
отличается от изображения полумесяца?
(Да, примерно так же, как соборная
магия от колдовства, – то есть ничем.)
– Отличается! Рог – знак Рогатого, а
полумесяц – знак Триликой! – совершенно искренне ответил Хорк.
И надо же, именно в эту минуту
горячего спора в окне за пеленой дождя появилось расплывчатое белое
пятно, в котором Лахт быстро угадал навку Юхси… Хорошо, что рейтар
Конгрегации сидел к окну боком и навки пока не видел. Может, он бы
и не побежал доносить на Лахта в тот же день, но однозначно должен
был это сделать.
Йочи жалела одинокую навку, играла с
нею иногда, собиралась разгадать, откуда та появилась в
окрестностях Росицы, – девочка ничего не помнила о своей прошлой
жизни.
– Ты только послушай, какую песенку
она поет, – рассказывала Йочи Лахту. – «Молкнет птичья перекличка
там, где лег туман пуховый»… Это не простая девочка, не
деревенская. Наверное, ее родители были из ученых людей, а значит,
их не так уж трудно отыскать.
Лахт считал, что выяснять
происхождение навки не имеет смысла, – обычно родители не радуются
обращению умершего дитяти в нежиль. И… смерть частенько меняет
человека. Не всегда, но меняет.
– Знаешь что… Нарисуй-ка мне рог и
полумесяц. Я хочу понять разницу, – попросил Лахт черного всадника,
выкладывая на стол бумагу и грифель. – А я пока принесу чертежи, и
ты покажешь мне, где ты там увидел сакральную геометрию.
Расчет оказался верным – воин
Триликой повернулся за стол, спиной к окну. И Лахт по пути к
мастерской незаметно задернул окно кружевной занавеской.
Мертвая девочка стояла под струями
дождя в долгополой белой рубахе и держала в руках обломок ржавого
меча. На плече у нее, как всегда, сидела мертвая галка, а за спиной
маячил детеныш большерогого оленя – тоже неживой, разумеется. Лахт
накинул плащ, выходя на заднее крыльцо, обращенное к лесу, но
сапоги надевать не стал – босые ноги высохнут быстрей…
– Что ты сюда пришла? – зашипел он на
навку, подбежав к ней поближе.
Она подняла на него глубокие
печальные глаза и пролепетала:
– А фрова Йочи сегодня не выйдет
погулять?