Захват Полоцка стал настоящим подарком для измученных дивизий
французов. Особых магазинов тут не было, однако даже просто
возможность отдохнуть в относительном комфорте – тоже стоила не
мало.
20 июля давший в свою очередь русским полкам, отшагавшим за
последние недели не меньше неприятеля, отдых Багратион узнал о
захвате Полоцка и немедленно выдвинулся на встречу французам. При
молчаливой поддержке Константина, с которым у меня случилась весьма
неприятная беседа – брат считал, что я лезу не в свое дело, а я не
сильно сдерживаясь указал на невеликие его умственные способности –
Ермолова и Толя, Багратион решил что сможет дать бой Бонапарту в
одиночку без «любителя отступать» Барклая-де-Толли.
Сказать, что я был от такого поворота в шоке – не сказать
ничего. Шедшая своим чередом прямо к победе кампания – еще
месяц-другой таких блужданий по России и на бородинском поле шансов
у французов было бы откровенно не много – мгновенно повисла на
тонкой ниточке. Вот только повлиять как-нибудь на грузинского князя
я не мог вообще никак. Мне оставалась роль наблюдателя,
неспособного повлиять на происходящие вокруг события.
22 июля Багратион имеющий под рукой чуть меньше ста тысяч
человек подошел к Полоцку и сходу атаковал предместья. Захватить их
не удалось, однако на окраинах города начался пожар, усугубленный
дополнительно ветренной погодой, быстро начавший распространяться
по деревянным постройкам древнего города.
Тут нужно сделать ремарку и пояснить, что каким бы резким
грузинский князь не был, идиотом его нельзя было назвать в любом
случае. Войска Багратиона дошли до Витебска еще 13 июля и за неделю
успели отдохнуть и привести себя в относительный порядок, а если
говорить про снабжение, то оно у русской армии, опирающейся на
заранее подготовленные магазины, было гораздо лучше, чем у всерьез
рассчитывающих на реквизиции французов. Плюс более скорострельные и
дальнобойные ружья после Минска уже успели оценить как русские, так
и французские генералы.
Что же касается численности двух армий, то тут преимущество
французов было не столь уж велико. Непосредственно у Наполеона в
Полоцке было всего около ста тысяч человек. Еще около ста тысяч под
рукой принявшего командования после ранения Даву Богарне, наступали
в сторону Смоленска вслед за не слишком торопящимся и огрызающимся
на каждом шагу Барклаем. Польский же корпус Понятовского несколько
отстал, находясь в двух дневных переходах к западу, и
соответственно ко времени битвы поспеть не мог, остальные части
были еще дальше. Получается, что с точки зрения Багратиона дать бой
уставшим французским войскам было вполне логично, тем более что
победа в этом деле могла поставить всю Великую армию в весьма
сложное со стратегической точки зрения положение.