В определенный момент возникает связь между залом и сценой: зрители возмущаются, стучат, свистят так громко, что тем самым влияют на ход пьесы, и вот уже выходит сам Автор, просит прощения, актеры, играющие свои роли, начинают подстраиваться под «зал», прислушиваясь к его реакции, сбиваясь, забывая слова. В кульминационный момент пьесы иллюзия (та, что создается на сцене в театре), в которую хоть отчасти, но погружены придирчивые зрители, рушится полностью. Занавес был поднят не вовремя, и в сказочной избушке вместо Кота в сапогах публика видит Автора, спорящего с Машинистом. Вконец запутавшиеся ценители «хорошего вкуса» не могут понять, где они, что происходит, и не сошли ли они с ума. Еще бы! «Правдоподобие» и «естественность», к которым они приучены сценой, здесь отсутствуют напрочь, и верить нельзя никому и ничему.
Ф. Шлегель пишет о подобном, характеризуя иронию: «хорошо, что гармоническая банальность не знает, как ей отнестись к этому постоянному самопародированию, когда вновь и вновь нужно то верить, то не верить, пока у нее не закружится голова, и она не станет принимать шутку всерьез, а серьезное считать шуткой».[110] Теоретические рассуждения Шлегеля перекликаются с ситуациями в комедии Тика. Его зрители – это не только сатира на филистеров, но и персонифицированная шлегелевская «гармоническая банальность».
«Лейтнер: Нет, я больше не выдержу! Где, скажите на милость, любящий отец, который совсем недавно был так нежен к своей дочери, что всех нас растрогал?
Фишер: А меня раздражает то, что ни один герой в пьесе не удивляется коту – ни король, ни все остальные. Будто так и надо.
Шлоссер: У меня от всей этой галиматьи в голове полный шурум-бурум».[111]
Актеры извиняются, пытаются довести пьесу до финала, но поздно: пьеса провалилась, а представление спасает феерия, балет, танцы, роскошная декорация и заправляющий всем этим – некий Усмиритель. Эффекты привлекают публику много больше, чем содержание пьесы. Декорация – из «Волшебной флейты» Моцарта. В ремарке из финала: «Тем временем, декорации на сцене меняются, появляются огонь и вода, как в «Волшебной флейте», в глубине виден храм Солнца, раскрываются небеса, на которых восседает Юпитер. Внизу разверзается ад с Теркалеоном, чертями и ведьмами, взвиваются ракеты, публика неистовствует, общий гвалт»