Эту девчонку
невозможно ни с кем спутать, хоть я и видел ее прежде всего два раза, первый из
которых был на погребении её матери Адель. Вспомнил, как держал тогда на руках
новорожденного младенца и, глядя в его мутно-серые глаза, не понимал, как это
создание могло отнять жизнь собственной матери, появляясь на свет? Несмотря на
невинность новой жизни, я возненавидел ее, испытав весь спектр отрицательных
чувств. Но с этой мыслью я давно смирился.
А вот вторая
встреча, уже с пятнадцатилетней Гелией, сказалась на мне куда хуже. Уже тогда
она была стопроцентной копией Адель. С противоречивыми чувствами мне пришлось
боролся почти пять лет. Разве можно человека ненавидеть и любить одновременно?
Можно! И я это делал ровно до того дня, пока ко мне не пришёл её отец, чтобы
просить о помощи.
Я не
задавался тогда вопросом: почему Альберт выбрал меня? У него просто не было
выбора, так же как и у меня не было возможности ему отказать. По крайней мере,
я так себя успокаивал все эти три долгих месяца скитаний. Я не иду по ее следам,
как цепной щенок. Я просто выполняю обещание.
— В любом
случае, мне все это не нравится, – не успокаивался Салим. — Уже прошло три дня,
как она здесь, а Гвала так и не подал запрос на ее выкуп. Обычно он не тянет,
желая поскорей начать торги.
Мы шли
длинным коридором на встречу с Гвала Траоре - главой мертвых земель, на которой
находились, и предводителем пустынных шакалов, которых и людьми то сложно
назвать.
Старые
облупленные стены бесили, а отвратительные климатические скачки выводили из
себя. Эта земля совершенно непригожа к жизни для неприспособленного человека.
Дневное пекло поджаривало мозг, словно яичницу на раскалённой сковороде, а
ночью температура иногда резко падала в минус, щекоча нервы. Минимум осадков и
практически полное отсутствие растительности, из-за чего большинство жителей
перекочевали на другие земли или на границу с Оазисом, куда путь для
большинства закрыт. В подчинении у Гвалы остались только самые отчаянные и
отмороженные личности, любящие вседозволенность, которую он им попускал.
Ненавижу
приезжать сюда.
— Я знаю,
Салим, – остановившись, осек его взбешенный затеянным разговором. — Думаешь, я
дурак и не заметил стоящую тишину и отсутствие покупателей? – развел руки в
стороны, описывая ими пространство. — Какой смысл сейчас это обсуждать, когда я
уже здесь? Этот ублюдок никогда не откажется от легкой наживы. Да и нет у него выбора.