Мария открыла квартиру, включила свет. Первым делом быстро пошла посмотреть на комнатные цветы. Они будто «погрустнели» за её отсутствие, листья немного увяли и опустились.
На улице ночь уже наступила. Шум города утих, а во дворе под окнами на лавочках, наоборот «зазвенело» пивное веселье.
Она почувствовала усталость.
«Завтра разберу чемодан, сейчас поскорее искупаться, чтобы снять утомление после поездки», – подумала она.
Освежившись в душе и почувствовав лёгкую бодрость, она с хорошим настроением расположилась в своей кровати.
«Как всё-таки хорошо дома! Тринадцатое число, пятница, да ещё полнолуние. Приятнее и спокойнее спать в своей квартире», – пронеслось у неё в голове.
Казалось, ночь тёмным шёлковым одеялом «накрыла» и угомонила город. Время от времени был слышен далёкий звук проезжавших мимо машин.
Город, будто тоже засыпал, как огромный великан-трудяга, уставший, от своей монотонной работы и шума.
Мария вспомнила о недавнем отдыхе с друзьями и подумала: «Кажется, не было того яркого солнца, сильного, холодного морского ветра. И этой дорожной суеты на вокзале».
Она мгновенно заснула.
Утром крики, играющих во дворе детей под балконом, разбудили её.
«Какой ужасный сон видела я этой ночью, – подумала Мария. – Как будто, иду в ночи по мощёной дороге, как тогда в центре города Компьень, что под Парижем. Узкая старинная улица, по бокам одно-двухэтажные средневековые дома. Я одета в лёгкий, тёмный плащ с капюшоном. Вот подхожу к толпе одетых так же, как и я. Мы спускаемся в низкую боковую дверь под старинным собором, который похож на огромную, старую хищную птицу с раскрытым клювом и застывшими крыльями на лету.
Через несколько минут я вижу себя в широком зале. Посередине возвышается пьедестал из камня, похожий на длинный стол, по его углам горят яркие свечи. Возле него стоит широкоплечий, высокий, довольно симпатичный, крепкого телосложения, молодой человек лет двадцати пяти или тридцати. Его лицо обрамлено светлыми волосами. Ровный красивый нос, немного с горбинкой, тонкие губы и глаза, огромные, чёрные, смотревшие гордо на то, что находилось перед ним. Его взгляд был жёсткий, решительный и тяжёлый. На плечах тёмный плащ, поверх накинута белая пушистая шкура, как широкий воротник, а на груди белый шерстяной шнурок. Он держал в руках необычный нож. Его лезвие сверкало. Он был обоюдоострый, с кожаной длинной рукояткой чёрного цвета. На ней виднелась пентаграмма. Рядом старуха в белом чепце, из-под которого свисали пряди седых волос. Она мне напоминала ведьму – худая, морщинистая, страшная. Перед ними лежала чёрная, огромная собака. Её глаза были открыты, но ничего не выражали. Она как будто спала. «Точно растение», – подумала я.