Горячее
солнце сушит воздух. Дотрагивается до нас колючими лучами, словно
желая вытянуть всю влагу, что еще остается в наших организмах.
Мощные, широкие крылья закрывают от прямых лучей, слегка, но не
полностью оберегая от безжалостной жары. Тяжелые сумки, которые
теперь приходится нести самим, мозолят плечи. С палаткой, к
сожалению, приходится расстаться – слишком тяжелая. Впрочем, от
этого становится легче ненамного.
Контролировать силой мысли сотканные из тьмы крылья
каждое мгновение очень непросто. Постепенно растет напряжение.
Крылья, будто самые настоящие, начинают уставать.
– Может,
передохнем? – предлагает Лина, первой не выдерживая утомительный
полет.
– Давайте,
вон у того дерева, – соглашается Стас. – Хоть какая-то тень от
него.
Мы
спускаемся на землю. Сбрасываем с плеч тяжелые сумки и буквально
падаем в пыль, не в силах стоять на ногах. От невыносимой жары
кружится голова. Скрюченные ветви иссохшего дерева едва ли защищают
от солнца. Сухой воздух обжигает горло и, кажется, даже застревает
в нем. Откупоривая фляжку с водой, жадно припадаю к
горлышку.
– Алиса,
хватит, – спустя некоторое время предостерегает Стас. – По моим
подсчетам, до ближайшего людского поселения мы доберемся только
через два дня. Нужно экономить воду.
Понимая,
что друг прав, я нехотя отрываюсь от фляжки. Правда, осознание его
правоты не спасает от раздражения.
– Чертова
пустыня! – злюсь я. – Не могу больше это терпеть.
Решая
провести небольшой полезный эксперимент, призываю тьму. С каждым
разом все меньше вспоминаю, что когда-то мы запрещали себе
использование этой опасной, разрушительной силы. Она мягко
окатывает меня и дарит долгожданную прохладу. Странно, наверное, я
выгляжу в этом черном клубке, словно завернутая в одеяло – открытым
остается только лицо.
Самочувствие сразу улучшается, тело постепенно
начинает остывать, без сожаления расставаясь с накопленным от
солнца жаром и отдавая его ненасытным глубинам тьмы. Уже легче
дышать. Блаженно прикрывая глаза, откидываюсь на ствол
дерева.
– Алиса,
знаешь, ты подкинула мне очень хорошую идею, – задумчиво говорит
Терран.
– Это какую
же? – лениво интересуюсь, игнорируя недовольные взгляды Стаса. Если
он до сих пор считает использование тьмы неприемлемым, это вовсе не
значит, что я тоже должна страдать от жары.