— Видят Первородные, Дэин, ты
знаешь, как я отношусь к тебе, но то, что вы сотворили…
— Простите, ваше высочество… Мы
не ожидали, что ей станет плохо, лишь хотели успокоить немного, —
сокрушался советник. — Боялись, что она попытается сорвать
церемонию.
— Она дала мне
слово!
— Мне жаль, но… — дальнейшее
прозвучало неразборчиво.
— И вы даже не подумали, что
она… — Эрон понизил голос.
— Простите,
господин.
— Из-за вас она чуть не
пострадала, церемония едва не сорвалась, а я потерял ее
доверие!
Едва...он сказал: «Едва не сорвалась». Значит, церемония все-таки
завершилась, и она теперь рабыня.
— Завтра вы предстанете перед
судом. Ты и мастер Дэрби. И молись Отцу и Матери, Дэин, чтобы до
этого момента с ней ничего не случилось.
Дэин ответил что-то коротко,
голоса отдалились и затихли.
Женщина коснулась ее
руки.
— Я знаю, что ты не спишь,
дитя. — Она сняла с ее лба тряпку. — Вот, выпей, тебе станет
лучше.
Эви нехотя открыла глаза и
села. Голова была тяжелой, как после очень долгого сна, во рту
пересохло. Сколько же она проспала? Она с подозрением покосилась на
содержимое протянутой чашки.
— Я не эти пустоголовые
болваны, я бы не стала так необдуманно вредить тебе. — Женщина
вздохнула. — Это фруктовый чай.
Эви взяла чашку, поднесла к
пересохшим губам и, когда прохладная чуть терпкая жидкость с легкой
кислинкой заполнила рот, осушила ее в несколько глотков.
— Где я? — спросила она,
вытерев губы тыльной стороной ладони. — Сколько я спала?
— Ты в Белом замке, и, кажется,
отныне это твои покои. — Женщина в голубом одеянии снова налила чай
из небольшого пузатого сосуда, в котором плавали дольки фруктов и
какие-то листочки. — Ты проспала всего пару часов.
Эви оглядела просторную комнату
с изящной мебелью из светлого дерева теплого медового оттенка. Она
полулежала на краю большой кровати с прозрачным белым балдахином,
края которого были привязаны к четырем столбикам по углам. Женщина
сидела рядом в плетеном кресле и возилась с чаем на прикроватном
столике. Стену слева украшала большая картина с морским пейзажем, и
Эви почему-то подумала, что это работа Нэвии, дочери советника
Дэина. Справа вместо стены были огромные филенчатые окна от пола до
потолка. Одно былоприоткрыто, и ветерок пробирался в комнату,
шевеля тонкие прозрачные занавески. Кажется, именно оттуда
доносился голос Эрона.