– Это мне Упырь подарил, когда сватался. В молодости это было. Да сплыло. – И решительным жестом разорвала платье.
А Кикимора достала из-под лавки корыто. Водяной мигом пустил в корыто фонтан воды. А Леший выскочил наружу и приволок связку хвороста. Кощей длинным пальцем чиркнул себя по лысине. Загорелся палец, и Кощей поджёг дрова в печке.
Пока Баба-яга полощет девочку в корыте, Кикимора шьёт из лоскутов платья пелёнки, а остальные делают из досок люльку. И вот уже Водяной ногой качает люльку с девочкой.
Опять девочка плачет.
– Чегой-то она? – спросил Леший.
– Есть, должно быть, хочет, – сказала Кикимора.
– Это практически наверняка, – глубокомысленно сказал Кощей, – после пребывания на свежем воздухе дети обязательно хотят есть.
– Мяша ей, што ли, принешти… – предложил Леший.
– Лучше рыбки, – возразил ему Водяной, – сейчас сбегаю.
– Да вы что?! – всполошилась Баба-яга. – Дети ни мяса, ни рыбы не едят.
– А чего они едят? – хором поинтересовалось мужское население леса.
– Колдовать не разучилась? – задумчиво спросила Кикимора у Бабы-яги.
– Да вроде нет. Хотя уже лет двести не колдовала.
– Значит, так, – решительно сказала Кикимора, – Леший, Водяной, Кощей – мигом наружу.
– Там холодно, – поёжился Кощей.
– Зачем? – спросил Леший.
– Выгоняете? – с обидой спросил Водяной.
– Никто вас не выгоняет, – решительно сказала Кикимора. – Козу из снега лепить будете. Потом Баба-яга её колдовством своим оживит, вот вам и молоко.
– Нам молока не надо, – хором сказали Кощей, Водяной и Леший.
– Да не вам оно надо, а девочке. Малые дети к молоку приспособлены.
Мигом выскочили наружу Кощей, Леший и Водяной.
И вот уже около избушки на курьих ножках стоит непонятное чудище. С рогами, лысое, как Кощей, с рыбьим хвостом, как у Водяного, и с громадным выменем.
Баба-яга выскочила на крыльцо, увидела непонятное снежное чудище, осела и обязательно упала бы от ужаса, но Кощей и Леший её поддержали, а Кикимора сказала:
– Колдуй.
– Брекс, кекс, мекс, – пробормотала Баба-яга, и снежное чудище ожило и сказало:
– Мееее…
А Баба-яга осела в бессознательном состоянии.
Влетела Кикимора в избу, вылетела с ведром и стала доить ожившее вымя. Брызнуло молоко, ударило тугой струёй в дно ведра, и все облегчённо заулыбались. Даже Баба-яга очнулась и расслабленно улыбнулась.
И вот уже все сидят в избушке и блаженно смотрят, как ребёнок сосёт из тряпочки молоко. Наелась девочка и заснула.