– Этот молодой человек, что сейчас здесь был…
– Манфред?
– Да… Манфред… Вы не скажете мне, откуда он родом?
– Из Италии, – просто сказала старуха.
Рагастен почувствовал, как заколотилось сердце в его груди.
«Сомнений больше нет! – думал он. – Это мой сын! Мой сын! О, как обрадуется Беатриче!»
Вслух же он продолжал:
– Где вы его нашли? В Италии – но в какой местности?
– Нашла, господин мой?
– Да, нашли… подобрали… что-то такое?
– Не понимаю, – ответила Джипси с самым простодушным видом. – Манфред не найденыш.
– Я как-то не так говорю… Мне хотелось бы знать: кто отдал вам этого младенца?
– Никто!
Рагастен попытался проникнуть в мысли цыганки, но на ее лице ничто не отражалось.
Шевалье сказал:
– Повторяю вам, я вас озолочу. Просите меня о чем вам угодно – я на все согласен.
– Благодарю, господин мой! – горячо ответила цыганка. – Немножко денежек в моем бедном доме, верно, не будут лишними. Хотите, я вам погадаю?
– Нет, я хочу, чтобы вы мне просто ответили: Манфреда ведь украли ребенком? О, я не хочу знать, кто украл!
– Вы ошибаетесь, господин мой…
– Но кто же его отец? Вы его знаете?
– Ох, мне ли его не знать! – воскликнула цыганка, великолепно разыгрывая печаль. – Его отец – благородный синьор из Неаполя…
– Из Неаполя! – с содроганием воскликнул Рагастен.
– Да, из Неаполя… Я была молода… хороша собой… понравилась ему… я его полюбила… От той мимолетной любви и родился мой Манфред.
Рагастен рухнул в кресло. Слишком жестоко было разочарование.
– Так значит, – сказал он с запинкой, – Манфред – ваш родной сын?
– Ну да, господин мой, сын… Я и Манфредом его назвала в память отца, которого он не знал…
– Но этот юноша, – живо проговорил Рагастен, цепляясь за последнюю надежду, – говорил мне, что вы не мать ему!
– Так и я ему говорила… бедняжке! Он такой умница, так не похож на тех, что вокруг – вот и решил, что от знатных родителей. Если б он убедился, что он сын простой цыганки, сердце его разбилось бы. Только мать, господин мой, и пойдет на такую жертву!
Джипси смахнула с глаз пару слезинок.
– Вот Лантене, – сказала она внезапно, – тот другое дело. Тот мне не сын, хотя тоже зовет меня матушкой. Он и впрямь найденыш. Отец его парижанин… теперь уже умер…
Рагастен только рукой махнул: он уже знал, что хотел.
Он встал, пошарил в кошельке и подал цыганке пригоршню золотых монет. Та приняла, рассыпаясь в благодарностях.