— Дядя, — я, задумчиво подперев
подбородок рукой, смотрел на воду.
— Да, Витале? — взрослый повернул
голову в мою сторону.
— Если у меня будет корабль, сколько
нужно денег, чтобы нанять команду и полностью снарядить его в
плавание?
Он нисколько не удивился моим словам,
хотя, наверно, стоило. Если так здраво подумать, откуда у ребёнка
может быть корабль?
— Если брать в расчёт двести гребцов
и сто воинов для маленькой галеры, — он задумчиво покрутил рукой, —
доспехи, оружие, запас стрел, вода, еда, то около двенадцати тысяч
шиллингов, если корабль, конечно, не нуждается в дополнительном
обслуживании.
— Дорого, — я тяжело вздохнул, —
придётся пока отказаться от этой затеи. Вряд ли мама даст мне
столько.
— Так, погоди, а откуда у тебя
корабль появился? Я думал, ты просто так спрашиваешь.
— Уже не появится, — грустно ответил
я, — вы, наверно, слышали о небольшом моём споре в соборе со святым
отцом?
— Ещё бы, — весело хмыкнул он, —
только глухой об этом не знает в городе. Собственно говоря, поэтому
я тебя и сопровождаю к дому епископа. Так ведь?
— Угу.
Мы оба замолчали, каждый задумавшись
о своём.
— Витале, — позвал он меня, когда мы
почти приплыли к нужному дому.
— Да, дядя?
— Будь осторожен, епископ не брат
Дионис.
— Я знаю, — я похлопал по своему
поясу, на котором висели три увесистых мешочка, и они отозвались
приятным звоном золотых монет.
Он покачал головой, помогая мне
выйти, когда лодка причалила прямо к двери. Слуга помог мне
перебраться в дом и, доведя до нужной комнаты, тихо удалился.
— Добрый вечер, ваше преосвященство,
— я низко поклонился человеку в простой холщовой робе, который
сидел за накрытым столом, видимо, приготовившись к ужину.
— Прошу тебя, сын мой, — он ласково
посмотрел на меня, показывая на стул напротив себя.
Забравшись туда, я для начала
прочитал две молитвы, благодаря всевышнего за хлеб насущный, и
только после этого стал накладывать себе в тарелку мясо и кашу.
Зорким взглядом священник всё время следил за моим поведением.
— Витале, сын мой, а что ты думаешь о
поступке Каина? — ласково обратился он ко мне. — Хотелось бы
услышать твоё мнение.
Я тут же назубок выдал одну из
последних проповедей нового папы Целестина III, в которой как раз и
описывалось правильное толкование братоубийственных войн. Епископ
внимательно слушал, задавал каверзные вопросы, но я, вспоминая все
доступные проповеди пап, неуклонно отвечал изречениями и суждениями
либо нынешнего папы, либо его предшественника, Климента III.