— Я слышал, у вас есть вино? — он
остановился прямо перед нами, и я тут же сделал шаг вперёд.
— Да, ваше величество.
— Продайте его нам, всё равно
сарацины не дадут вам его спокойно пить.
— Наше вино недостойно такого
великого короля, как вы, ваше величество, — я низко склонился, — а
если его захотят отнять арабы, я лучше вылью его в песок.
— Червь! Как ты смеешь дерзить
королю?! — он моментально пришёл в ярость, выхватив меч. То же
сделали и остальные, но дядя не зевал и, видя, что разговор перешёл
на повышенные тона, сделал знак нашему отряду. Мгновенно поднялись
щиты, опустились копья, а арбалетчики посередине строя стали
натягивать тетиву на упоры.
— Вы не мой король, ваше величество.
Мы венецианские нобили и подчиняемся только своей чести, роду и
дожу.
Король свистнул, и к нашему отряду
направилась ещё одна сотня всадников от лагеря крестоносцев.
— Видит Бог, я этого не хотел, — я
нехотя потянулся к цепочке на шее.
— Ладно, стой, — король моментально
догадался, что там может быть, а нападать на легата Папы, с учётом
того, что крестовый поход и так идёт ни шатко ни валко, было верхом
недальновидности. Король таким качеством не страдал. Поэтому, хмуря
брови, вернул меч в ножны и посмотрел на меня.
— Чего ты хочешь?
— Просто уважения, ваше величество, —
я снова низко поклонился. — Я ни разу не дал вам повода считать
меня бесполезным и не огорчил вас. Поэтому, если нужно вино, просто
попросите, как вы сделали бы это, прося вашего самого верного
вассала, только и всего.
— Но-но, венецианец, не заигрывайся!
— его брови от подобной наглости взлетели вверх.
— Ладно, снимите всё вино, — попросил
я дядю Андреа, который ничего не понимал в происходящем, только
видел, что творится какая-то жесть.
— Но Витале! — возмутился он, надеясь
вылакать его в одиночку.
— Дядя, иначе нам кранты, король
сегодня больно зол, — скосился я на Ричарда, который и правда
держался из последних сил.
Тяжело вздохнув, он отдал приказ, и
солдаты стали отцеплять кувшины с вином от вьючных мешков мулов,
укладывать их на песок, затем просто отошли, чтобы рыцари могли
сами поднять их.
— Прощайте, ваше величество, — я
поклонился, взмахивая рукой, чтобы отряд тронулся в путь, думая при
этом о том, что, если бы король знал, с чем нас отпустил, он бы от
злости собственный пояс съел. Я нисколько не обольщался, полагая,
что за девяносто два килограмма золота, он бы ни перед чем не
остановился. Даже перстень Папы мне бы не помог. А так, поводив его
за нос, я выдал требуемое, сделав вид, что у нас с собой больше
ничего и нет. Спасибо запасливому дяде, пагубное пристрастие
которого к алкоголю спасло в этот раз наши шкуры.