Ей повезло. Сейчас рано, большая часть обитателей
кварталов спит. Иначе бедняжке пришлось бы плохо. Она стройная,
джинсы не могли скрыть длинных худых ног, да и с грудью все в
порядке. Минимум двоечка, а то и больше.
Я тряхнул головой, понимая, что думаю совсем не о том. С
другой стороны, что оставалось? Я тут хрен знает сколько уже, а из
ближайших представительниц женского пола здесь только Гром-Баба.
Иными словами, никого.
— Што там, рашшкажите? — подал голос шепелявый
Слепой.
Вообще он не Слепой вовсе. Просто близорукий. Однако в
мире, где старик очутился без очков, это было сродни приговору. Для
меня оказалось большим сюрпризом, что Слепой дожил до сегодняшнего
дня. С другой стороны, доводилось видеть его в боевой
трансформации. Приятного для врагов там мало. Вспомнился анекдот
про то, как скрестили крота и кролика. Зверушка получилась слепая,
но если уж кто попадался в ее мохнатые лапы... Кстати, старичок
тоже был весьма повернут на теме секса, будто это ему лет
шестнадцать, а не Крылатому.
— Шимпатичная? — облизнул губы Слепой, пытаясь всмотреться
в фигуру девушки.
— Вполне, — ответил я.
— Вам, мужикам, только одно надо, — возмутилась
Гром-Баба.
— Совершенно верно, — поддержал ее я. — Просто не от
всех.
— Я люблю мяши-и-иштиньких, — мечтательно протянул старик.
— Чтобы подержатьшя было за что.
— Ну, что я тебе скажу, повезло с ближайшей соседкой,
Слепой, — ухмыльнулся я. — Там, правда, еще парочка человек нужна,
чтобы держать помогали.
— Мудаки, — кратко резюмировала наш диалог
Гром-Баба.
И мы замолчали. Не потому что не могли оправиться от
смертельного оскорбления. Большая часть населения этого Города были
мудаками, чего уж тут скрывать. В большей или меньшей степени. Мы
не исключение. Это в том, прошлом мире приходилось постоянно носить
маски. Врать, чтобы ненароком кого-нибудь не обидеть, иногда
молчать, хотя имелось что сказать. А здесь можно было быть собой.
Правда, почти сразу выяснилось, что подобное редко кому
нравится.
Однако замолчали мы не из-за этой простой, как устройство
автомата Калашникова, мысли. Именно сейчас девушка проходила мимо
наших домов.
Одинокая, хрупкая, беззащитная. Синие джинсы, белые
кроссовки — даже слишком белые, такие бывают только в первые дни
после покупки, — голубая блузка, кстати, тоже невероятно чистая,
будто девушка здесь всего несколько часов.