– Господин майор, вам не кажется, что настало время обеспечить заводы кадрами военных представителей, хотя бы из увечных офицеров по ранениям не пригодных к службе в строю, но имеющих опыт современной войны?
А только потом уже была пьянка. И кажется, не у нас одних.
Утром побудку на полигоне устроил не горнист, а рев и паровозные свистки тяжелых паровых тягачей. Это вместо прокуратуры неспешным ходом прибыли на полигон три больших рутьера и притащили на буксире пару модернизированных длинных шестидюймовок. И прицеп со снарядами к ним.
Выглядели эти пушки несколько архаично на своих высоких клепаных лафетах с узкими спицованными колесами. Толстый ствол не менее тридцати калибров длиной имел форму узкой бутылки. Никакой защиты расчета не предусмотрено. Зачем, если они стреляют с расстояния, куда даже шальные пули не долетают.
На прицепе, прямо на ящиках со снарядами притулились, опершись на борта, два десятка невыспавшихся армейских канониров. Бедные солдатики небось все ягодицы о жесткие ящики себе отбили, пока двадцать километров к нам шкандыбали по ухабам. Ночью.
Офицеры занимали мягкие места в открытых кабинах тягачей, рядом с механиками.
Все это выкатилось на полигонный плац, встало в аккуратный рядок, и рутьеры совсем по-паровозному дружно выпустили последний пар, как бы с облегчением обозначив: все, конец пути.
– Вот только вас мне тут и не хватало, – со злобой выговорил наспех одетый Многан командовавшему всей этой паровой ордой капитану. – Очень уж вы не вовремя приехали, братцы.
– Господин майор, – возразил ему огромный, похожий на гризли командир прибывшей команды, – у меня предписание. Согласно ему я и явился всего лишь на час раньше указанного срока. Для этого мы всю ночь катались по вашему проселку. И до города добраться надо было по железке. Пока разгрузились на вокзале, пока пары развели, доехали… Скорость-то у нас не больше пешехода. В каждой пушке двести пудов, между прочим.
– Ладно… – примирительно сказал Многан. – Пока прокурор не приехал, пошли чаю глотнем и дадим команду на размещение ваших орлов и постановку их на довольствие.
И они скрылись в штабной избе, хлопнув дверью.
А я, несмотря на похмелье, с интересом рассматривал рутьеры – эти паровозы проселочных дорог. Было в них что-то такое… Завораживающее. Романтичное. Как и в самих паровозах. Чего никогда не ощущалось даже от самого красивого автомобиля с двигателем внутреннего сгорания.