Закончив с хворостом, режу лапник,
раз нам здесь ночевать, нужно создать условия. Делаю два рейса с
лапником, поручив Нате собрать хворост поближе к костру. Для нее у
меня есть еще один сюрприз: пора ей привыкать к натуральной пище. А
сегодня самый удобный момент для перехода на нормальное
питание.
Прямо в стене обрыва, там, где
сохранился глубокий снег, устраиваю лежку, выстлав дно лапником.
Костер приходится переложить, чтобы находился ближе к нам. Моя шуба
высохла, надеваю ее, вернув Нате ее часть шкуры. Шашлык из сушеного
мяса удовольствие сомнительное, но не учить же ее на полусыром
мясе. Срезав несколько прутиков, возвращаюсь к костру, нанизываю
кусочки мяса на прутики. На месте старого кострища все еще тлеют
горячие угли, на которых начинаю обжаривать свой шашлык. Когда по
воздуху поплыл волнующий запах жаренного мяса, зову Нату.
— Я не буду этого есть, — девушка
упрямо качает головой.
— Посмотри в своем вещмешке, сколько
у тебя осталось белковых батончиков? А когда они закончатся,
предпочтешь умереть с голоду? Давай сюда, рано или поздно, тебе
придется есть мясо, рыбу, грибы и все такое. Ты же знаешь, Ната, я
плохого не посоветую.
Девушка вспыхнула, поняв, к чему была
последняя фраза. С решительным видом порылась в своем вещмешке и
повернулась ко мне с растерянным видом:
— Осталось двадцать батончиков.
— Через семь дней можешь приступать к
голодовке, — ухмыльнулся я, вгрызаясь зубами в прожаренный кусок
мяса.
Ната подошла и присела, робко
протянув руку.
— Это не батончик, хорошо прожевывай,
прежде чем проглотить.
Девушка осторожно укусила переданный
кусок. Вначале жевала с невозмутимым лицом, но постепенно на ее
лице проступили эмоции удовольствия.
— Это вкусно, Макс, — поделилась
Ната, проглотив первый кусок.
— Подожди, даже в каменном веке есть
своя кухня, еще успеешь удивиться. Ешь не торопясь, и много не
нужно. Ты так долго довольствовалась батончиками, что для желудка
мясо может оказаться трудноперевариваемой едой, разжевывай
тщательно.
Мы сидели у костра, моя рука лежала
на плече Наты, а звездное небо подмигивало нам. Впервые за все
время после высадки во льдах у меня мелькнула мысль: а стоит ли мне
идти в Максель? Для них я умер сто пятьдесят лет назад. Спущусь
немного южнее, найду небольшое племя и стану жить вместе с Натой,
забыв о необходимости развития цивилизаций и строительстве империй.
Быть счастливым — вот что важнее цивилизации и империи.