− Французы и англичане теперь могут поменяться местами в
дипломатической колоде, − заметил я тогда. – Пока еще Александр
сохраняет преемственность политического курса, но всегда сможет его
поменять. С англичанами ему сейчас ссориться не с руки, так что о
завоевании Индии на время придется забыть.
Помнится, Суворов тогда сердито пробормотал нечто нелестное об
умственных способностях царствующих особ в столице империи и
надолго замолчал. Вечером на совете он потребовал ускорить переходы
и с тех пор постоянно носился рядом с войсками, заботясь о том,
чтобы ускоренные марши не вывели солдат из строя. До зимы, впрочем,
мы едва успели добраться до Аральского моря, и нам пришлось
устроить зимовку в поселении, основанном неподалеку от
Туркестана.
Всю зиму от безделья я только то и делал, как занимался
стрельбой с Сыромятниковым и теперь, помимо ружей, превосходно
стрелял из пистолета. Мы добавили несколько усовершенствований в
конструкцию патронов и тщательно измеряли порох, поэтому полученные
результаты изумили нас обоих. Теперь я мог запросто всадить пулю в
центр мишени на расстоянии в сотню шагов.
Ранней весной армия отправилась дальше на север, но к тому
времени, повинуясь царскому рескрипту, требовавшему, чтобы
военачальник поскорее явился в столицу, Суворов оставил войска
заботам генерал-майора Берга и выехал к столице империи. И вот
сейчас, после долгого пути, мы впервые приблизились к конечной
цели, причем Александр Васильевич до сих пор сомневался,
действительно ли ему окажут достойный прием.
Император Александр, однако же, нисколько не отступился от своих
намерений устроить поистине царское чествование прославленного
полководца. Еще на подъезде к Москве мы узнали, что все офицеры,
участники похода, получили внеочередные повышения, а списки
награжденных лиц, представленных Суворовым, утверждены Высочайшим
повелением, на них пролился щедрый дождь орденов и денежных
поощрений. Кроме того, все полки получили боевые отличия.
Сегодня, однако, едва мы подъехали к Петербургу, по настоянию
одного из адъютантов царя, Суворов вынужден был пересесть из
повозки в великолепную карету с открытым верхом, запряженную
девятью породистыми скакунами, специально предоставленную для
провоза полководца по улицам города. Вместе с Суворовым поехали его
ближайшие помощники и генералы, сплошь в великолепных парадных
мундирах, когда только успели переодеться. Я рангом не вышел и ехал
на своем Смирном в веренице офицеров за каретой
главнокомандующего.