— Вы к
Екатерине Алексеевне, моя разлюбезная Машенька? — как-то чересчур слащаво
произнес Зубов, улыбаясь девушке белоснежными зубами.
— Да. Екатерина
Алексеевна велела мне прийти к ней сегодня поутру.
— Но государыня
пока занята. У нее граф Панин.
— Правда?
— Ну да. О, вы
опечалились, моя несравненная? — продолжал обволакивающим голосом Платон. — Но
я бы мог составить вам компанию. Например, мы могли бы прогуляться по зимнему
саду, пока Екатерина Алексеевна решает государственные вопросы.
Маша удивленно
посмотрела в лицо Платона и ощутила неловкость. Все во дворце знали, что
государыня очень ревниво относилась к графу Зубову. И даже такая неопытная и
наивная девушка, как Машенька, понимала, насколько опасно гулять с любимцем
императрицы по саду у всех на виду. Но и оскорблять отказом Зубова было нельзя,
потому она очень мило улыбнулась и ответила:
— Вы, наверное,
правы Платон Александрович, — почтительно заметила Маша. — Я пока займусь другими
делами, а чуть позже вернусь.
Она отметила
недовольное выражение на лице Платона и, извинившись перед ним, быстро
направилась прочь от покоев императрицы, намереваясь увидеться с матерью,
которая по утрам находилась в детской цесаревичей.
Зимний дворец,
который теперь служил главной резиденцией российской государыни Екатерины II, был заложен еще Елизаветой
Петровной, а достроен при Петре III.
Богатое внутреннее убранство комнат и интерьеров в стиле рококо дворец получил
уже при нынешней императрице, Екатерине Алексеевне. Трехэтажный, каменный, со
множеством помпезных нарядных залов, гостиных, галерей, будуаров, кабинетов и даже
с театром дворец насчитывал более тысячи залов и покоев и сотни лестниц.
Императрица Екатерина Алексеевна проводила в Зимнем дворце почти все свое время
с ранней осени по май, лишь на лето переезжая в Царское село или Петергоф.
Следуя по
широкому с высокими потолками коридору Зимнего дворца, Машенька приблизилась к
величественной парадной мраморной лестнице, украшенной позолоченной лепниной,
статуями и живописным плафоном, изображающим древнегреческих богов. Спускаясь
вниз, девушка еще с верхнего лестничного марша заметила высокую поджарую фигуру
молодого гвардейца, который в этот момент поднимался ей навстречу. Вмиг
смущенно опустив глаза, Маша замедлила шаг, намереваясь пройти мимо, не
здороваясь, ибо они не были представлены друг другу. Но гвардеец, едва
поравнявшись с девушкой, тут же оценивающим взором пробежался по ее фигурке,
которая была немного выше среднего роста. Отметив прелестное совершенное лицо и
гибкий изящный стан, он вдруг громко произнес: