В комендантскую
заглянул Борисов и выпалил:
— Егор
Васильевич, приехал!
— Зови, —
приказал Глушков.
В комнату вошел
запыхавшийся солдат, по шляпе которого ручьями стекала вода. Он быстро
приблизился к Глушкову и что-то прошептал ему на ухо. Уже через миг комендант
поднял давящий взор и, обведя им Чемесова и двух Озеровых, отчеканил:
— Государыне
ничего не известно о сем указе. Потому я делаю вывод, что вы, поручик, привезли
поддельное послание.
Григорий
поменялся в лице и, смертельно побледнев, выпалил:
— Как вы смеете,
милостивый государь!
— Смею, еще как
смею, — вымолвил твердо Глушков и властно велел: — Озеровы останутся под
арестом, а вы, сударь, немедля покиньте крепость, пока я не настрочил рапорт о вашем
своеволии!
Не успел
комендант договорить свою фразу, как Чемесов стремительно вытянул из ножен свою
саблю и, схватив Глушкова за горло, прижал его к себе спиной, приставив острие
к шее Егора Васильевича.
— Не двигаться!
— гаркнул Чемесов, обводя глазами двух солдат, гонца и Борисова, которые также
выхватили в ответ сабли и уже было бросились к нему. Глушков попытался
сопротивляться хватке Чемесова, но молодой человек еще жестче надавил на лезвие,
и оно сильнее впилось в горло коменданта. — Прекратите! Иначе изведаете моей
сабли!
Глушков замер,
недовольно поджав губы, а солдаты и прапорщик остановились.
— Оружие на
пол! — скомандовал Григорий. — Ну, кому сказал! И ружья тоже!
Солдаты, гонец
и Борисов, недовольно сверкая глазами, кинули сабли и ружья на пол, оставшись
на месте. Кирилл Петрович и Сергей Озеровы, стояли неподвижно и лишь ошарашенными
глазами смотрели за всем.
— Чемесов, вы
спятили? Да вас под трибунал за это отдадут! — прохрипел Глушков, не в силах
нормально дышать, потому что молодой человек как будто железным кольцом руки
сжимал его горло.
— Ха, на испуг
берешь! Да мне уже ничего не страшно! — бравируя, выпалил Чемесов, испепеляя
глазами солдат и прапорщика. Видя, что они ждут удобного момента, чтобы
накинуться на него, Григорий гаркнул: — А ну отойдите к окну! Ну!
— Мы отойдем, ваше
благородие, — сказал увещевательно Борисов, пятясь к окну и не спуская напряженного
взора с молодого человека. — Только вы с саблей поосторожней там. Не ровен час,
пораните Егора Васильевича.
— Вы пьяны,
поручик, сейчас же отпустите меня и уберите оружие! — процедил в бешенстве
Глушков, осознавая, что за все время его службы комендантом подобного случая не
случалось и теперь это положение пойманного было для него невозможно
унизительным.