Некоторое время спустя уже
переодевшийся Владимир, в сопровождении Лисова двигался к штабу.
Зайдя внутрь и кивнув вскочившему сержанту, до сих пор не знающему,
что ему делать - так и дежурить, или бежать к местному особисту, -
майор спокойно прошествовал к лестнице.
Совещание было в самом разгаре,
поэтому офицеры, никуда не торопясь, отправились к местной
контрразведке. В первый момент после получения информации от
Данилина, Антонов хотел уже мчаться в штаб и на месте пристрелить
«большого» предателя. Но вовремя сдержался, объяснив самому себе,
что от этого будет больше вреда, чем пользы. Поэтому, оставив ребят
охранять радиста, он отправился к местному СМЕРШовцу -
полковнику Коломийцеву.
Тот, как ни странно, в рассказ
радиста поверил сразу же, в отличие от Антонова, сломавшего еще
пару пальцев предателю для, так сказать, уверенности. Ну не может
быть полковник Тережко шпионом! Как оказалось, может. Украинский
национализм – штука нехорошая, а если к ней добавится кучка
компромата немцев – то смесь получается очень
действенная.
Что послужило причиной
уверенности особиста – местная паранойя, глаза Данилина или он
просто не любил Тережко, но этот мрачный мужик татарского, несмотря
на русскую фамилию, вида не сомневался ни секунды.
В итоге получасового совещания
и пары звонков куда-то наверх, полковник и два майора пришли к
соглашению. Немецкого шпиона будут «играть».
Тарас Тережко вышел с закончившегося
несколько раньше совещания со смешанными чувствами. С одной
стороны, он получил доступ к более чем ценной информации, которая
может оказаться критичной для срыва планов РККА. С другой стороны,
он уже не был так уверен, что немцы справятся. Скорее даже
наоборот. Но работа на Абвер в любом случае велась уже скорее из
чувства страха за свою шкуру. СМЕРШ ведь не посмотрит, что он
раскаялся или еще чего-нибудь в этом роде, нет. Расстреляют у
ближайшей стенки за шпионаж, и все. И черт его тогда, в тридцать
восьмом, дернул попасться.
Идущий по светлому коридору полковник
покачал головой и грустно вздохнул. Похоже, что надо валить. Был бы
он один здесь – еще ладно. Но радист, тварь, его в любой момент
сдать может. Вон, в последний раз чуть ли не пистолет пришлось
доставать, чтобы диверсантов немцам сдать.
Спустившись по лестнице и выйдя из
штаба, Тережко отправился к машине.