Меньше чем через пару минут Васильев
разговаривал с радистами, отчаянно пытающимися с помощью починенной
кое-как рации вызвать штаб.
- …Глаз… ва… прие… - среди
неразборчивого шипения послышалась перебиваемая помехами речь.
- Я десятый, вызываю Глаз-1,
прием!
- Я… слы… ошо… рием…
- Я десятый, срочно нужна помощь
авиации, атакован батальоном тяжелых танков, повторяю, срочно нужна
помощь, атакован батальоном тяжелых танков с поддержкой пехоты,
прием!
- …зиция? Пов…ряю, уточните свою…
Васильев уточнил, с трудом
удерживаясь от использования мата.
- Помощь скоро будет, постарайтесь
продержаться, помощь уже идет. Повторяю, держаться! – неожиданно
четко прозвучало из приемника.
- За что, за хрен что ли держаться? –
буркнул злой Шимазин.
Вдалеке щелкнул выстрел. Затем – еще
один. И еще.
- Охлопков работу на свою голову
нашел? – Шимазин посмотрел на Васильева. Тот пожал плечами.
- Хороший боец. Один из лучших у
меня. Я его к Красному Знамени представил. Будет его третьей
серьезной висюлькой.
- А чего у него еще есть?
- Красная Звезда и еще одно Знамя,
как у меня. Скоро, чувствую, он у меня на Героя потянет. Фрицев
отстреливает десятками. Снайпер.
- Повезло тебе с ним, - Шимазин
покачал головой. – Мож отдашь?
- Ага, счас. Да он и не пойдет,
Терентий. У него в моем батальоне брат погиб, еще зимой, в Варшаве.
Вот Охлопков чего-то вроде клятвы дал. «Дойду до Берлина». И после
мелкого ранения снова ко мне вернулся. Братья в моей тогда еще роте
лучшим пулеметным расчетом были. Их вместе и накрыло. Только Федору
повезло – его краем зацепило. А его брата…- Васильев замолчал.
Шимазин понимающе кивнул. Вздохнув, Леонид продолжил:
- Я, когда его из под обвалившейся
стенки вытаскивал, думал, что Федор все, не жилец. Весь в крови,
мозгами обрызганный. Я не сразу понял, что это по большей части не
его. Вижу, дышит с трудом, ну, думаю, надо его успокоить что ли. И
приговаривал что-то вроде «Все хорошо будет. До Берлина дойдешь, за
брата отомстишь». Сам не понимал, что несу, - Васильев снял с пояса
фляжку и, отпив содержимого, продолжил:
- А тот, когда очнулся и в себя
пришел, решил, что только со мной до Берлина дойдет. И как с цепи
сорвался. Немцев стал косить как в тире. Так что не пойдет он,
Терентий к тебе. И я не отдам.
- Да ладно, это я так. Думал, может…
- начавшего объясняться Шимазина прервал прозвучавший на опушке
взрыв. Немцам потребовалось всего несколько минут, что бы понять,
откуда прозвучал выстрел.