- Еще что-нибудь хотите добавить,
Борис Михайлович? – Сталин закурил трубку и подошел к окну.
- Конно-механизированная группа будет
нашим вторым эшелоном в этой атаке. Когда наши войска прорвут
оборону немцев под Минском, то мы введем ее в прорыв, закрепляя
успех. Ее целью будет взятие Гродно и удар в направление городка
Сувалки, - маршал показал означенные направления на карте.
- Что же, цели прэдстоящей операции
ясны, задействованные силы обозначены. Как у нас с подготовкой?
- Боеприпасы, топливо заготовлены.
Довольно плохо с ремонтными мощностями, товарищ Сталин, но это мы
быстро исправить не можем.
- Ладно. Теперь, товарищи, давайте
перейдем к обстановке на Южном фронте…
15 июля 1941 года.
Москва.
Весь день капитан Антонов чувствовал
волнение. Это же надо, встреча с самим Сталиным! Это просто уму
непостижимо! Причем уже завтра.
Владимир не удивлялся своему
волнению. Это было как-то понятно, что ли. Все же завтра он увидит
человека, правившего Россией дольше любого царя. По крайней мере,
капитан слышал что-то вроде этого.
Так что завтрашняя встреча была,
мягко говоря, волнующей. Расхаживая по гостиничному номеру,
Владимир принялся напевать что-то из репертуара «Любэ», не обратив
внимания на то, что приставленный к нему охранник, внимательно
прислушивается к мелодии.
- Простите, товарищ капитан. Можно
вопрос? – Владимир поднял голову и посмотрел на спрашивающего. Тот
выглядел явно заинтересованно.
- Конечно, Андрей.
- А что это вы за песню напеваете?
Просто я слежу за эстрадой, но такой песни не слышал.
- Эээ… ну как вам сказать, - капитан
несколько растерялся. Он понятия не имел, знал ли этот человек о
пришельцах из будущего. Поэтому, решив не рисковать раскрытием
государственной тайны, соврал. – Я, когда на фронте был,
написал.
- Вы молодец, товарищ капитан. Мне
нравится. Может, сыграете как-нибудь?
- Да, да, конечно. Буду рад.
От дальнейшего смущения Антонова спас
своим появлением Ледников.
- Ну что, герой, готов к
завтрашнему?
- Так точно, товарищ генерал армии.
Волнуюсь только слегка.
- Ну, волнение – это нормально. Я
тоже слегка дергаюсь – все-таки твой генерал не камень. Но это
понятно. Встречаемся, все-таки, со Сталиным, а не, мать его, с
губернатором нашим каким-нибудь. Так что ложись спать, сынок,
завтра будешь дергаться.