Москва, Пушкарская слобода
1572 год, 20 мая
— Куда прешь,
чумовой! — закричал истошно мужик с телеги, когда вороной жеребец Сабурова
почти налетел на серую кобылу, которая тяжело тянула телегу с пушечными ядрами.
Кобыла
испуганно заржала, потому что конь Мирона со всей силы лягнул ее копытами по
боку. Резко осадив вороного, Мирон пришел в себя. Пребывая в своих мрачных
думах, он гнал коня галопом, не разбирая дороги, и не увидел телегу, которая
пересекала ему путь. Сабуров проворно отвел своего коня в сторону, пропуская повозку
с грузом.
— Прости,
сердешный, не заметил, — произнес хмуро Мирон, обращаясь к вознице.
Мужик как-то
зло зыркнул на молодого человека и начал стегать кобылу, чтобы та тянула воз
дальше.
— Нету управы
на вас, душегубов! Псы царские! — выплюнул мужик в лицо молодого человека,
проехав на телеге мимо всадника.
Слова его задели
Сабурова, но на его душе было так гадко и тошно, что он промолчал, не желая
связываться с этим злым мужиком, которому, видимо, не понравился его вид
опричника в черном коротком кафтане и темных сапогах.
Телега наконец
проехала, и Мирон, потрепав коня по холке, чуть надавил каблуками сапог на его
бока и направил вороного дальше в сторону Белого города. Там, в центральной
части Москвы, располагались дворы и усадьбы самых родовитых и богатых бояр и
дворян. Сабурову предстояла незавидная участь — он должен был сообщить матушке
и сестрам о печальной доле, которая постигла отца. Мирон был вторым сыном в
большом семействе Сабуровых. Кроме него, отец с матерью родили еще двух сыновей
и трех дочерей. К этому времени в живых остались только они с Василием и две
сестренки, десяти и тринадцати лет.
Погоняя ногами
жеребца, Мирон скакал дальше, невольно взирая по сторонам. Он видел, как практически
во всех дворах, простых и побогаче, идет строительство. Зеленые деревья и
кустарники, выжившие после страшного пожара, прикрывали некоторые еще не тронутые
пепелища, и обозримая картина не была такой плачевной, как прошедшей зимой.
Новые деревянные хоромы с теремами и избы красовались уже почти повсюду, и
жители города потихоньку втягивались в привычное жизненное русло. Однако
окружающие картины навевали на Мирона трагичные и жуткие воспоминания о прошлом
годе.