Тронный зал императорского дворца в
Астрэйелле был строго выдержан в цветовой гамме Дома Эллетери и
кроме белых оттенков едва можно было заметить какие-то
незначительные вкрапления других цветов. Однако даже несмотря на
это он поражал своей объемностью, обилием воздуха, светом, льющимся
из расположенных в два яруса огромного количества окон и неоспоримо
давил своим величием и силой, собранной не одним поколением
правящей династии. Огромный трон, обитый белым бархатом с золотым
шитьем, торжественно возвышающийся на объемном основании.
Придавленный его грандиозным величием любой посетитель так или
иначе был вынужден смотреть на своего повелителя как на божество
снизу-вверх. Портреты императоров, начиная от великого основателя
династии и заканчивая нынешним правителем, развешанные вдоль стен.
Под перекрестным огнем их пронзительных взглядов не раз
произносились клятвы верности и бежали прочь любые сомнения. Гербы
всех квот, подчиненных короне и объединенные эмблемой правящего
Дома, напоминали о том, что империя едина и неделима и правит ею
Богами данный император. Именно обо всем этом и хотел напомнить
Аурино Эллетери, приглашая своих подданных в тронный зал.
Рядом с троном на одну ступень ниже
стояла незаменимая правая рука императора – Эдвира. У самого
основания три застывшие фигуры. Три жалких осколка былого величия.
Девчонка Элсмиретте больше похожая на невиданную зверушку, по
ошибке вытащенную из клети. Надо было Конлету все же побороть свою
высокородную спесь и воспользоваться своим же изобретением и взять
себе в наследники кого-нибудь более достойного из приюта.
Ничтожество и бездарь Пантерри. Вот уже на ком природа матушка
отдохнула так отдохнула. Бриндан бы отошел к Вратам Зелоса еще раз
если бы имел возможность лицезреть подобное позорище. Ему бы тоже
не мешало в свое время навестить своих воспитанников. Толку было бы
больше. Один Дайонте – молодец. Император перевел взгляд на
третьего своего посетителя. Отхватил себе дочурку. И красавица, и
умница, и одаренная сверх меры. Аурино искренне не понимал вокруг
чего поднято столько шумихи. Отнятые дети, несчастные матери,
страдающие смертные. Смогла бы какая-то там рыжеволосая крестьянка
мечтать о таком будущем для своей преступно рожденной дочери.
Избранница императора. Любовница самого девэры! С умишком, правда,
проблемы, иначе остановилась бы на первом и радовалась жизни.
Рожала великих наследников и жила бы припеваючи.