– За твое, солнце, только хорошее прошлое. Пусть у тебя будет его как можно больше.
До нашего разрыва тогда оставалось еще две недели.
– Послушай… – задумчиво обратилась ко мне Машка и не договорила. Подошедший к нашему столику официант, извинившись, галантно наклонился и проговорил:
– Вас приглашает, если возможно прямо сейчас, старший администратор. Еще раз прошу извинить меня за беспокойство.
– Все в порядке. Сейчас подойду. – Я отодвинула от себя тарелочку с почти доеденным творогом со свежей клубникой, один из моих любимых вариантов завтрака, привезенный мною из Ниццы, промокнула салфеткой губы и сказала подругам: – Не уходите, я скоро вернусь. А минут через пять попросите подать мне чай…
Я хорошо знала «старшую» «фермы». К тридцати пяти годам эта ухоженная, ладная брюнетка, с идеальным макияжем и гладко зачесанными волосами, забранными на затылке в пучок, имела за своей спиной два специальных высших образования, курсы по гостиничному сервису в Лондоне и знание трех основных европейских языков: английского, французского и итальянского.
Мы дружески поздоровались, и я спросила:
– Что случилось?
– Только что звонили с дачи экс-президента, его дочь просит забронировать на неделю, с завтрашнего дня, пять номеров. А у меня их сейчас только четыре. – Она вопросительно посмотрела на меня.
– Звоните и говорите, что все в порядке. Я освобожу свой номер и перееду к Марии Астаховой, так что подготовьте номер.
– Благодарю, – приветливо кивнула мне администратор.
– Пока, – так же приветливо сказала ей я.
– Ну, чего, чего? – затормошили меня обеспокоенные подруги.
– Да все нормально. Неделю поживу в Машкином номере. Кому-то там понадобилось пять номеров. Пустишь, Астахова?
– Пущу… Слушай, ну почему так вечно получается? Куда бы мы ни пришли, тебя вечно главной считают? Я так понимаю, что теперь все общение с местным персоналом у нас через тебя происходить будет?
– Зато, если что-то натворим, и спрашивать с нее будут, – парировала Танька.