Одно только село Чагмети, принадлежавшее Вахтангу Хелтубнели, неустрашимо продолжало отражать набеги врага.
Аслан-Гирей был молод и красив, статен и стремителен, как сокол. Храбрость его была примером для мужчин, а красота и стройность – предметом воздыханий для женщин.
Однажды к Вахтангу Хелтубнели явился гонец от Аслан-Гирея. Вахтанг был человеком умным, он свято чтил обычаи гор и, разумеется, принял гонца, как гостя, с большим почетом.
После богатого обеда и развлечений Вахтанг спросил гостя о причине, которая привела его к нему.
– Аслан-Гирей желает видеть тебя, – ответил гость.
– Аслан-Гирей прославлен отвагой и храбростью, – сказал хозяин, – разве могу я отказаться от такого гостя?… При этом я одинаково чту и долг воина и долг хозяина… Где находится он?
– Он стоит лагерем тут же, неподалеку, в лесу.
– Тогда торопись, торопись и проси его пожаловать ко мне…
Хозяин приказал нескольким всадникам сопровождать гостя, и они поспешили к лезгинам. А сам он стал раздумывать над тем, что могло означать желание Аслан-Гирея, того самого неистового Аслан-Гирея, который считал несчастным каждый день, прожитый им без пролития чьей-нибудь крови.
Вахтангу хорошо известен был нрав Аслан-Гирея, он знал, что битва для него – меджлис, и потому счел нелишним привести в готовность своих людей, и если бы Аслан-Гирей преступил права гостя, предал хлеб-соль хозяина, тогда… тогда лезгин кровью поплатился бы за свою дерзость!
Все было готово к ужину. Элеонора сверкала нарядом, с нетерпением ожидая прославленного гостя. Тут же были и молодые князья, поклонявшиеся своей звезде.
Вдруг конский топот замер у въездных ворот. Вахтанг вышел встретить Аслан-Гирея.
– Хозяин, я счастлив, что меня ожидает честь провести ночь под твоей кровлей! – низко склонив голову, почтительно произнес лезгин.
– Гостю, подобному тебе, радуются и дом и сердце хозяина! – сказал Вахтанг, приглашая его. – Войди в мой дом и взгляни на весело гудящий камин, с которым схоже сердце хозяина!
Все вошли в богато убранный зал, где полыхал огромный камин. В дверях гостя встретила Элеонора.
– Светило неба! – воскликнул лезгин, и глаза его заискрились огнем. – Слава о твоей красоте взметнулась к высям небесным, и вот, вижу сам, что ты достойна ее!.. Да будет благословенна грудь, вскормившая тебя, благословенье очам, проводившим бессонные ночи над твоей колыбелью, благословенье руке, не устававшей укачивать тебя! Горная роза, долгах лет желаю тебе!