Интервью Лики с начальником аэропорта сложилось быстро и удачно: он оказался каким-то дальним знакомым дяди, быстро и четко надиктовал информацию для статьи, отнесся со всем уважением, угостил лимонадом и кофе и поинтересовался, где она училась.
– Хотела в аспирантуру, но здесь… нет для меня научного руководителя, – слегка приврала Лика.
– Не хочешь в Москву? У нас послезавтра хороший рейс, – предложил начальник. – Если хочешь, могу отправить. Потом с рейсами будет все хуже, народ ломится, видишь как. Все бегут куда подальше.
– Это было бы очень удачно, – вежливо согласилась Лика, стараясь, чтобы начальник не услышал бешеный стук ее сердца.
Уехать! Улететь! Начать новую жизнь! В большом городе, где ее никто не знает, и никому не быть обязанной.
Все уехали, а Лика осталась. Здесь нет ничего для нее: ни тепла, ни любви, ни дома. Она здесь только для спокойствия родителей.
А теперь – приоткрылась железная дверца, и оттуда потянуло вольным ветром.
Она взойдет по трапу и в последний раз обернется посмотреть на любимый город-предатель.
Будет лететь сквозь облака, грозы и дожди туда, где ее никто не ждет.
Там никто не будет беспокоиться, поздно ли она приходит ночевать.
Там никто не будет спрашивать, когда она выйдет замуж.
Там нет ее дома – там ей все чужое, и поэтому будет легко.
Она оторвется от этого замшелого городка, так болезненно любимого, равнодушного и любопытного, от его вязкого медленного времени, от бесконечных сонных дождей и покрытых плесенью стен, от бессовестных взглядов и убивающей жалости и улетит в просторное, продуваемое ветрами, огромное место, где ее никто не знает.
Конечно, там будет трудно на первых порах, но неужели труднее, чем здесь?
Не надо будет каждые выходные ездить в деревню и утешать маму, слушая ее причитания, что никто уже на Лике не женится.
Не надо будет работать просто затем, чтобы на вопрос «Ты работаешь?» отвечать – «Да».
Лика готова мыть лестницы, выгуливать собак и укладывать чужих детей спать – но только чтобы за это платили.
И она не хочет всю жизнь делать интервью с какими-то скучными обормотами, которые никто не читает, а заворачивают в них копченую скумбрию.
Мамочка и папочка, вы немного понервничаете и перестанете, потому что здесь я просто умру.
Полевой чемоданчик вместил в себя хаос и со скрипом закрылся.